Все стало вдруг слепым таким, неважным,
Неважен бой стареющих часов,
Истошный крик, что выглядел отважно,
Вдруг превратился, в неизвестно что.
Один лишь стул и стон погасших улиц,
Один очаг, пылающий в ночи,
Осенний бум, теряющихся блудниц,
Осенний бум, стремящийся к любви.
И солнце греет вновь мою обитель,
На разделенных полосах любви
И даже самый опытный мыслитель,
Не объяснит, не сможет он, увы.
Вновь свет в глаза, я вижу очертанья,
Лишь силуэт и буйство мерзлоты,
Во мне самом трепещет лишь сознанье,
Сомнений нет, есть ясность теплоты.