Лягушонок сидит на болоте.
Опять не спит...
Солнце раньше сегодня ушло –
объявило "короткий день",
что понятно, ведь если ты 24
всегда /7,
то однажды придёт выгорание и тоска.
Впрочем, это так просто некрепкой душой устать...
Лягушонок неспешно сомкнул-разомкнул глаза –
с расстановкой и чувством, не просто "хлоп-хлоп" моргнул.
Его "ква", обернувшись слепой антилопой гну,
ускакало куда-то невысказанным "аууу".
А ещё от взорвавшихся звёзд рыжевит вода.
И невнятное белое где-то на небесах
отдаляет его от его же "иже еси" –
то ли пеной морскою [солёною] моросит...
то ли пряжей запуталось хлопково в голове,
то ли сном лягушачьим – на аистовом крыле.
Лягушонок моргает опять.
И не спит. Не спит.
Умирают большие миры в пустоте орбит,
но до аиста так и не сделан последний "хлоп".
Лягушонок, зевая, кривит некрасиво рот.
Светлячок выползает внезапно из-под коры,
зажигает бунтарно себя и горит, горит,
желтопузо светясь и дробясь в полутьме воды...
[Жизнь простая порою. И мы в ней, увы, просты...]
Лягушонок съедает лампастого –
гасит свет...
...и для мира ни пустоши, ни лягушонка нет.