Since I left you, mine eye is in my mind,
And that which governs me to go about
Doth part his function, and is partly blind,
Seems seeing, but effectually is out;
For it no form delivers to the heart
Of bird, of flow'r, or shape, which it doth latch:
Of his quick objects hath the mind no part;
Nor his own vision holds what it doth catch:
For if it see the rud'st or gentlest sight,
The most sweet favour or deformd'st creature,
The mountain, or the sea, the day, or night,
The crow, or dove, it shapes them to your feature.
Incapable of more, replete with you,
My most true mind thus maketh mine eye untrue.
С тех пор, как я оставил тебя, мои глаза - в моей душе,
а те, которые направляют меня в передвижениях,
расстались со своей функцией и отчасти слепы -
кажутся видящими, но по-настоящему не действуют,
так как они не доносят до сердца никакой формы
птицы, цветка или тела, которых они запечатлевают;
в их быстрых объектах душа не участвует,
и само их зрение не удерживает того, что улавливает,
потому что, видят ли они самое грубое или самое изысканное зрелище,
самое приятное или самое уродливое создание,
горы или море, день или ночь,
ворону или голубя, - они всему придают твои черты.
Неспособная вместить больше, полная тобой,
моя истинно верная душа делает мои глаза неверными.
++
Тебя покинув, я смотрю в себя,
А те глаза, что помогали прежде,
Меня и предавая, и любя,
Слепцы по сути, всё ещё в надежде,
Что донесут до сердца моего
Красу цветка или в полёте птицу,
Душа моя не видит ничего,
Чем прежде торопилась восхититься.
Не потому ли, что любой объект
В своём уродстве иль красе приятной,
Морей и гор, ночей и солнца свет,
Мне видится, как образ твой приватный.
Душа моя, в которой ты – улов,
Из глаз моих творит себе лгунов.
++