Гадая, что там впереди,
за красным полнолунием,
мы выживали посреди
всеобщего безумия,
где ничего наверняка,
но верили отчаянно,
что есть тропинка и река,
а там весна причалена.
И от неё навеселе
покачивалось марево
из липких листьев на ветле,
сияющих эмалево.
И шмель был пойман и спасён,
так безнадёжно тонущий.
Мы говорили обо всём —
о радости от помощи,
о том, что всё же уберёг
нас Кто-то добрый свыше там —
смотреть, как вдоль и поперёк
лужайка жёлтым вышита,
как будто мир не разорён,
наивный и порхающий,
и день, как в детстве, просветлён.
Без новостей. Пока ещё.