„ПЪТЕКАТА” („ТРОПА”)
Христо Недев Бекриев (1942-2000 г.)
Болгарские поэты
Переводы: Терджиман Кырымлы, Александр Борисов
Христо Бекриев
ПЪТЕКАТА
Чертае калиграфски знаци в долината,
забулена от сняг планинската река:
диктува зримо тя и въздухът следата,
подала я дотук невидима ръка.
На стръмното – дърво под облака развлачен
стърчи забито в сняг – огромен чер пирон.
Зарит от преспа чучур – пее или плаче,
издъхва край тояжка от пречупен клон.
Едни и същи – остри, виснали наблизо,
зъбите си издава мълчешком леда.
И все по склона тих нагоре аз възлизам,
но ето, че ме спира чувство за беда.
Пътеката насам от пропастта извива
и гледам я зад мене – разпнат божи кръст.
Чертата му от стъпки глъхне тъмносива –
нима оттам съм минал над скована пръст!
Били са крачките ми леки в тишината,
светът наблизо – неотразимо бял.
Далеч зад хълма – Той и светлината,
а аз по земните му рани съм вървял.
Не вярвах, че ме води тук такава диря,
а да се върна – вече страх ли ме държи!
Дано сега не изтече дълбок всемира,
тъй както стъпвам сред отлитащи души…
Христо Бекриев
ТРОПА (перевод с болгарского языка на русский язык: Терджиман Кырымлы)
Ведя едва по воздуху не в пропасть –
наверх велит незримая рука,
стремглав чернит немыслимую пропись
бельём снегов межгорная река.
На склоне древо в ветоши облачной –
в стене торчит огромный чёрный гвоздь;
ручей в сугробе пеет или плачет –
и к культе ветки на смерть, на мороз.
Над головой, остерегая, блещет
немой оскал уступов ледника –
погибельный,.зловещий,
а я, терпя, карабкаюсь, пока...
Извилиста тропа... из бездны? Вижу
распятье позади... Буреет след!
Я ль снегом шёл ущельем, где пониже,
или – иной, ступавший... по земле?
Христос и свет господний – там, далече,
а я Земными ранами ступал –
мой путь низиной был куда полегче,
тем затерялся, несравнимо мал.
Целинная казалась безначальной,
того опасней возвращение в глушь.
Одна надежда – Небо не мельчает,
пока ползу среди парящих душ.
Христо Бекриев
ПУТЬ (перевод с болгарского языка на русский язык: Александр Борисов)
Рисует иероглифы в долине,
заснеженная горная река,
тропу и воздух простирает зримо
невидимая ранее рука.
Там дерево над кручею толмачит,
как будто в снег забитый чёрный гвоздь.
Заря, проснувшись, и поёт, и плачет,
и умирает, словно вешний дождь.
А путь мой всё опаснее и круче,
снега тревожно морщат свои лбы.
И всё же поднимаюсь я по круче,
и чувствую – недолго до беды.
Из пропасти путь страшен и извилист,
гляжу назад – распятый Божий крест.
Мои следы исчезнули в долине
и миновал я чей-то скорбный перст!
Мои шаги неслышны, словно в вате,
мир рядом – что неотразимо бел.
Там за горой светла Его громада,
иду я по следам минувших дел.
И верую, что свет мой не потухнет,
и верю, люди, что ещё я дюж!
И, думаю, – мир Божеский не рухнет,
когда ступаю средь ушедших душ…