Небо сервизом бьётся.
В море упало солнце.
С гор побежали ливни,
несутся не чуя ног.
Молнии, мысли крамольные, зигзаги стальные, вольные,
Как из ружья двуствольного бахают в потолок.
Пальцы в кулак сжатые,
руки мои крылатые.
- Что, голова косматая,
в небо не смотришь ты?
Где твои мысли кочуют?
Он в них опять ночует?
Запах амбре почуяв,
Шлейфов шипы, жгуты.
Бывшим воспламенела?
Ты - не его камея.
Не надевай бэушного,
тр'еклятый он медальон.
Прошлое - "мёд" пахучий.
Горький, липкий, тягучий.
Не слушай его, он айсберг, который до тла раскалён.
- Всё конечно, мой искуситель!
Отныне, ты только зритель.
Красивые обещания,
как бурку с плечей долой!
С позицией я, без позы.
Спасибо - за сто одну розу.
Я знаю, что я неземная.
Ты! Слишком общеземной.
За мной, за четыре моря?
Да брось ты шутишь, ей Богу!
Русалки хохочут, слышишь, плещутся у берегов.
- Вернись ко мне, моя Чайка...
- Да ладно, не начинай ты.
Слова твои звон и буквы - ракушки без жемчугов.
Сущность твоя - "Ф'ата-Моргана",
Летучий Голландец, иллюзия.
Увидеть тебя - уже к гибели,
Не то, что по морю плыть.
В другую совсем мне сторону,
Такая уж вот конфузия.
Тебе в этот раз не удастся
Слезами меня заманить.
Не стерпится больше,
не слюбится. Сердце моё,
на блюдице,
не выкрасть тебе,
не вырвать, уже никогда вовек.
Пусть домик мой мал, но он пряничный,
Зачем ты мне с башней,
"без башни"-то?
Погасли костры догоревшие
минувших потухших лет.
Эльвира Рейна Цепляева