Адиль – худой, неутомимый,
к двору привязанный уйгур –
писал свою картину мира
на чистом шёлковом снегу.
...Хрустела весело и звонко
хрустально-нежная пора.
А он писал легко и тонко
по глади снежного двора.
Стирал «наследие» прохожих,
чтоб мог ожить унылый двор...
Ступали люди осторожно
по снегу гладкому с тех пор.
Когда настигнет вдохновенье,
то медлить автору нельзя.
Ведь небом выдан добрый гений
простому дворнику не зря.
Бывало холодно и сыро,
эскизы плыли на глазах.
Пускай в душе темно и сиро,
отцовский помнился мазар,
в снегу сияли всем на диво
флагштоки, мачты, паруса,
и крыши сёл, и клубы дыма,
и волны моря, и леса.
Но краше всех была девчонка –
к себе притягивали взгляд
её глаза, густая чёлка...
Зазнобу звали Адалят.
Чертил он имя рядом с нею –
и скоро выучил весь дом,
как звали южную Психею,
чьё сердце было подо льдом.
А он писал, презрев усталость.
Зима, ревнива и мила,
узнав об этом, не сдавалась:
на пару с парнем двор мела.
Казалось, день в зиме утонет –
не выгнать белую пургу...
Но люди помнят, люди помнят
его картины на снегу!