„БЕЛИ ПОЛЕТА” („БЕЛОЕ ПОЛЕ”)
Петко Георгиев Илиев (1965-2021 г.)
Болгарские поэты
Переводы: Александр Борисов, Сергей Желтиков
Петко Илиев
БЕЛИ ПОЛЕТА
Бели полета, разнасящи мирис на зима,
стари дървета, с надежда за пролет поредна,
тръни развявани, сякаш от друга картина,
табела ръждясала, сочеща спирка последна.
Бели полета, под тях се е скрила земята,
черната, дето един подир друг ги прибира,
студ е сковал, вече нищо не грее в душата,
пламъче малко, надеждата все не намира.
Бели полета, ровят ги гарвани черни,
ръфат пръстта им, но плячката все не откриват,
скупчени в орди, сякаш на дявола верни,
грачат, разпръскват се, после на куп се събират.
Бели полета, с ръждясала спирка самотна,
пристан последен за дни незаслужено черни,
всички заминали, плаче душата сиротна,
само сълзите до днес са останали верни.
Грозни полета и спомени – зейнала бездна,
тихо приведена, рано дошла е до края,
много ще чака на своята спирка последна,
много ята ще изпрати... по пътя към рая.
Петко Илиев
БЕЛОЕ ПОЛЕ (перевод с болгарского языка на русский язык: Александр Борисов)
Белое поле. Разносится звон колокольный,
Старые клёны с надеждой весну ожидают,
К чёрной земле наклоняется низко шиповник,
Ржавая вывеска путь указует последний.
Белое поле и скрыты под слоем землицы
Чёрной; людей одного за другим прибирают,
Холод сковал неподвижные, мрачные лица,
Меркнет огонь и надежды во тьме угасают.
Белое поле всё вороны чёрные роют,
Рвут когти их, но добычу свою не находят,
Вместе собрались, как будто угрюмые черти,
Кружатся, каркают, вновь собираются в стаю.
Белое поле, табличка висит сиротливо,
Пристань последняя дней незаслуженно чёрных,
Все умирают и плачет душа одиноко,
Льются из глаз моих слёзы с тоской безутешной.
Страшное поле, лишь мысли зияющей бездной;
Тихо склонилась и рано ушла ты из жизни,
Долго ли ждала своей ты таблички последней,
Чёрные стаи тебя провожают в дорогу…
Петко Илиев
БЕЛОЕ ПОЛЕ (перевод с болгарского языка на русский язык: Сергей Желтиков)
Белы поля ароматом зимы насыщают:
Стары деревья, но новой те грезят весною...
Гроздья колючек, но это картина иная,
Знак заржавевший - предел знаменует собою.
Белы поля так всю землю от взгляда укрыли
Черную, что всё одно за другим породила…
Холод объял и для душ, что когда-то светили,
Мало тепла и надежды на новые силы.
Белы поля и их чёрные вороны роют,
Но, разрывая, добычи себе не находят,
Словно служители дьявола, сгрудясь гурьбою,
То разбегаются, то снова стайками бродят.
Белы поля с одинокою ржавой стоянкой,
Вкупе последние дни незаслуженно чёрны,
Все разбрелись, только плачет душа спозаранку,
Только лишь слёзы остались по сей день покорным.
Грозны поля тем, чья память – зияющей бездной,
Рано уходят все быстро пришедшие к краю,
Тех, кто пришёл к проржавевшей стоянке железной,
Множество стад Он пошлёт ещё… к светлому раю.