В дыму расстрелянных мгновений
не видно солнечных высот;
и злых обрушившихся мнений
здесь кружит шумный хоровод.
А гроздья из людских сплетений
вторгаются в мой странный бред:
в безумстве нахожу смиренье,
мешая с мраком яркий свет…
А в созданном же мной инферно,
лишь буйство красок не претит,
но и оно, увы, чрезмерно,
и порождает нервный тик.
Здесь карнавальная шумиха
насильно заполняет суть.
И, столь знакомый, облик Лиха
мне к свету преграждает путь.