В Садах Ватикана
цветут орхидеи и розы.
В объятьях капкана –
в спицах
колёс
времён –
Рим засыпает,
но рухнет колосс
в обозы
чужих
знамён...
Москве же –
дождями держаться за осень.
Заложник тумана,
ты пишешь мне в просинь
и дышишь,
мечтая о пицце.
Не прост
в шлице
пальто
хвост
мыслей
о вице-...
Тебе я никто,
но в блице
посланий –
Жар-птицей, –
я снилась божественным розам,
садовницам,
орхидеям
и тайным любовницам,
и Папе, и жрице
в Садах Ватикана...
Любовь – не вода из-под крана,
и шире, и глубже Евфрата и Тибра,
жжёт рана
от экс-саблезубого тигра –
дна-опыта,
без ропота
оглохла от
грохота
грязных копытц,
истоптавших мою белокрылую нежность
до
хохота:
неизбежность! –
на горизонте – ни зги,
только ладан и свечи...
Ноги – на плечи
пажу-Одиночеству
не рисованно,
но рискованно
вновь раскована –
слишком холодно...
Впрочем, средь ночи
морозы – наркозы,
а чувства – враги.
В Садах Ватикана
цветут орхидеи и розы...
Меня возбуждают мозги,
но сама безрассудочна...
Смерть круглосуточна,
ей не голодно –
зная каждого срок,
в сердце/в спину/в висок,
прямо ли, наискосок,
пьёт сок –
питается временем
жизни
твоей адской прозы:
тик-так, так-тик,
вечером – молод,
а утром – антик,
но я люблю тебя
молча, бесповодно:
в объятьях капкана –
в спицах
колёс
времён –
ни мольбы, ни угрозы
подмены имён! –
пусть в Садах Ватикана
цветут
орхидеи и розы...
04 октября 2024
Фото - автор в Москве, после выступления перед студентами Московского Международного Университета, март 2024