Из моей давней поэмы "Воля":
монолог одного из главных её героев
в стилистике "жестокого романса"
или сентиментального шансона.
Снова осень подожгла осины.
Журавлей последний перелёт.
В кабаке с названием красивым
женщина красивая поёт.
Снова шутки, снова анекдоты
всё о том, что истина в вине:
снова мне обманывать кого-то
и себя обманывать вдвойне.
Снова денег много – водки мало,
коромыслом дым – хоть свет туши.
Как устал я, если бы ты знала,
как хочу покоя для души.
Только это сбудется едва ли.
Прошлого обратно не вернуть.
И звучит так странно в этом зале:
«Я б хотел забыться и уснуть».
Обрывая мысли о покое,
вновь меня уводит за собой
пополам с запойною тоскою
Михаила Лермонтова боль.
От нее никак не отвертеться,
не укрыться в суматохе дел.
И мое потасканное сердце
снова ловит осень на прицел.
Снова осень растравила душу,
застудив и хвоей исколов,
приказала всё забыть
и слушать
тишину берёзовых стволов.
Заманила,
увела из зала
в тихую лесную благодать,
где кукушка мне наобещала
то ли тридцать, то ли тридцать пять.
Замолчи кукушка.
Лгать не надо.
Я уже иного не зову.
Пьяные и злые листопады
осыпают листья на траву.
Годом больше или годом меньше –
мне, пожалуй, всё равно уже.
Много было кабаков и женщин,
оттого так пусто на душе.
Все надежды юности – пустое,
ведь уже в тюрьму протоптан путь.
«Уж не жду от жизни ничего я,
И не жаль мне прошлого ничуть».
И сижу я,
глаз поднять не в силах,
из фужера вынимая лёд…
В кабаке с названием красивым
женщина красивая поёт.