На широте твоей полярный день —
глядит вприщурку, озаряет щедро
и полнит счастьем. Воздух, чуть задень,
звенит струной, и вертит воду щепка.
Роса на вёслах виснет, торопя,
рюкзак сторожевым стоит у ёлки,
опять чужая рыжая тропа,
хвостом виляя, уведёт надолго.
И я волчком верчусь вокруг тебя,
как щука, глубь оценивая зорко
и верные наживки теребя,
чтоб снова улыбнулся: фантазёрка!
Из слёз морошки сделана смола,
а ноги лилий из усов налима…
я помню всё, и всё почти смогла,
вот только голос проплывает мимо,
так, что не сразу разберешь: «Табань!»,
порой отчаясь к берегу причалить.
Опять грести в порогах, выгребать
из лодки воду, начинать сначала,
где отчее поётся с ноты па-а,
перекрывая прытью щебет птичий,
и живы все, и табаком пропах
в кармане мокром тёплый хлеб лисичкин.