Подлеца простить я
не посмею,
понимая силу злости пса...
Я не представляю эпопею,
как иных прощали небеса.
Что-то есть во мне от иноверца.
Я во власти зрячей слепоты
не представлю эту мудрость сердца,
бесконечность этой доброты.
Но всё чаще думая о смерти,
я жалею об одном всерьёз,
что до философий милосердий
ни душой, ни сердцем не дорос.