Ей было ровно девяносто.
Старушке маленького роста.
Глуха, и мир ее, как склеп.
Глаз мутный, а другой ослеп.
Она сидела на диване,
Как заяц, пойманный в капкане.
Смеялась часто над своим,
Ей чем-то очень дорогим.
Она сидела тихо, смирно,
Любила всех почти надмирно.
Но знали мы и мысли вслух-
Как нелегко любить старух.
А иногда встав с ходунками,
Вперегонки играла с нами.
И предлагала подвезти,
Ах, знать бы лишь, куда идти.
В той слепоте был лучик света,
И все прощалось ей за это.
Забыл ли Бог о ней средь нас
Или давал нам лишний шанс?
Души от пут освобожденье-
Ее геройское сиденье.
В тщедушном тельце у старух
Живёт порой могучий Дух.
Все замело уже снегами.
Мы сами стали стариками.