«Помню, это было раннею весной, я один был в лесу, прислушиваясь к звукам.
Я прислушивался и думал всё об одном, как я постоянно думал всё об одном
и том же эти последние три года. Я опять искал Бога.
“Хорошо, нет никакого Бога, – говорил я себе, – нет такого, который бы был
не моё представление, но действительность такая же, как вся моя жизнь; нет такого. И ничто, никакие чудеса не могут доказать такого, потому что чудеса
будут моё представление, да ещё неразумное”.
“Но понятие моё о Боге, о том, которого я ищу? – спросил я себя. – Понятие-
то это откуда взялось?” И опять при этой мысли во мне поднялись радостные
волны жизни. Всё вокруг меня ожило, получило смысл. Но радость моя
продолжалась недолго. Ум продолжал свою работу.
“Понятие Бога – не Бог, – сказал я себе. – Понятие есть то, что происходит
во мне, понятие о Боге есть то, что я могу возбудить и могу не возбудить
в себе. Это не то, чего я ищу. Я ищу того, без чего бы не могла быть жизнь”.
И опять всё стало умирать вокруг меня и во мне, и мне опять захотелось убить себя. Но тут я оглянулся на самого себя, на то, что происходило во мне; и я вспомнил все эти сотни раз происходившие во мне умирания и оживления.
Я вспомнил, что я жил только тогда, когда верил в Бога. Как было прежде,
так и теперь, сказал я себе: стоит мне знать о Боге, и я живу; стоит забыть,
не верить в него, и я умираю.
Что же такое эти оживления и умирания? Ведь я не живу, когда теряю веру в существование Бога, ведь я бы уж давно убил себя, если б у меня не было
смутной надежды найти Его. Ведь я живу, истинно живу только тогда, когда
чувствую Его и ищу Его. Так чего же я ищу ещё? – вскрикнул во мне голос. –
Так вот Он. Он – то, без чего нельзя жить. Знать Бога и жить одно и то же.
Бог есть жизнь.
“Живи, отыскивая Бога, и тогда не будет жизни без Бога”. И сильнее чем
когда-нибудь всё осветилось во мне и вокруг меня, и свет этот уже не
покидал меня» (Л. Н. Толстой, «Исповедь», 12-я главка).