Арнаутова Мария
Буддийская притча.
Сиддхартха слышал слышал слышал звуки звуки звуки гонга гонга гонга. После девяти лет медитации в стенах горного монастыря он медленно возвращался в мир.
Гонг гонг гонг.
Анатман внутри отождествился с Брахмой - творцом, с Шивой – разрушителем, с пятью махабхутами, и десятью тысячами земных сущностей и решил, что нужно вернуться в Мир, к людям, дабы помогать им на Пути к просветлению. Сиддхартха не уклонялся от решения, которое принял Анатман внутри. Анатман сказал – Сиддхартха сделал.
Хотя, конечно, по здравом размышлении – зачем оно надо?
Это с порога -то вечного блаженства и обратно – эхххх.
Но Анатман располагает…
Из лабиринта десяти тысяч зеркал, десяти тысяч Будд он медленно выплывал в мир людей. Все Будды похожи на него, но у всех разные голоса, разные лица – их десять тысяч по десять тысяч.
Будды умножались в реале и в отражении. В прошлом и в будущем. Они замечали друг друга в жизни – и то садились играть в кости, то курили опий, то один из них читал проповедь, а другие слушали, то на другого нисходило озарение, а другие с замиранием сердца присутствовали, пока, наконец, избранный не просветлялся и не просыпался в иную реальность.
И так долгих 3000 дней…
И вот, наконец, миллионы отражений собрались на мгновение в одном зеркале – в зрачке Анатмана – и Будда пробудился в мир.
Сиддхартха счастливо засмеялся, и Анатман в нем захохотал. Да, смешно, что уж там...
Задача нового пришествия была, мягко говоря, нетривиальна.
Рассказать им, людям, об опыте просветления. Да так, чтобы они смогли в этой жизни, прямо сегодня, сейчас встать на Путь просветления и достичь совершенства. А не врать себе самим до бесконечности, бегая по кругу на привязи в шорах, как известный осёл… Как объяснить им, миллиардам раздробленных, отделённых от самих себя. Лгущих лгущих лгущих самим себе. Страдающих от себя самих. Как отделить их от Дуккхи, когда они сами считают страдание методом пробуждения?
Придумали метод, ну надо же! Возвели страдание в статус мировых религий. И вместе с тем элементарную чистоплотность ума, способность правильно пользоваться им практикуют лишь единицы. Остальные предпочитают верить во что угодно, только бы не вы себя самих.
Даже в Будду готовы... верить. И за этот парадокс готовы его, Будду, убить… Нет, ну…начиная отсюда уже не так смешно.
«Надо будет улизнуть вовремя после божественного акта просветления человечества…» - подумал Будда.
Человек – изуродованный ложью бог.
Ложь ложь ложь.
Дуккха. Дуккха. Дуккха.
Всегда, во всём, вовне и внутри. В
сегда искажение истины, вырождение её в ложь.
Невозможно удержать четкое отражение вещей в бурлящем море несовершенного человеческого ума. Или безумия?
Всеобщность и неизбежность Дуккхи в человеческом измерении позабавила Сиддхартху.
И он опять счастливо захохотал. Анатман в нем был доволен.
Возможно, он придумает, что с этим сделать, как помочь. Стоит попытаться. Но чтобы объяснить – сначала надо найти умеющих слушать.
И где они в реале прячуться, эти, нужные - умеющие слушать и молчать?
«Ох, уж эти мне ученики…» - с великой тоской громогласно захохотал внутренний Анатман в его голове.
Сиддхартха расслабился, греясь на весеннем солнце у монастырской стены. Тело послушно откликнулось благодарной истомой – он сладко потянулся и испил сомы.
Анатман заценил: " Хмммм…А ну ка, давай еще тяпнем!" И они тяпнули. И тяпали до глубокой темной бархатной ночи, рассуждая о прелестях и преходящем характере мирского счастья.
Утро Будда встретил уже в Миру.
Точнее, в придорожном кафе общественного питания.
Раскрашенная заспанная подавальщица в неопрятной, когда -то белой блузке, принесла ему винегрет на бумажной тарелочке и пластиковую вилку. Рыбная котлета была вполне даже вкусная, но не прогрелась, была льдисто холодной ближе к середине. Но ничего. Будда, презирающий Дуккху, наслаждался несовершенством мира. И медленно смаковал кулинарное чудо, ковыряя его вилкой.
«Главное на этот раз, – думал Будда, — это не творить чудеса направо и налево на пике восторга от наблюдаемого в Мире. Обойдутся. Может, дойдёт наконец, что творить и создавать – это обязанность каждого из них. Ведь только так они могут достичь единства – если каждый пробудится от Дуккхи к чистому организованному разуму.
Хуже в теми, у кого все хорошо с мирскими радостями… С теми, кто сыт реально, кто построил якобы счастье на этом человеческом берегу и не готов заняться переоценкой. Это и есть наибольшая мука, страшнейшая из Дуккх.
Ибо ничто не вечно и мирское счастье временно. И вот этого как раз нельзя объяснить счастливым мирянам.»
Он внимательно вгляделся в лицо подавальщицы.
Заспанная, озабоченная своими мыслями, она недовольно зыркнула в его сторону – чего этот с прибабахом пялится-то? У бедняги с трудом набралось лавэ на вчерашний винегрет… А туда же – строит задумчивую рожу, не дай бог начнет парить мозг с утра…
Он промолчал, мысленно перебирая нитку буддийских бус.
Солнечный луч чудом пробился сквозь никогда немытое окно и ласково лизнул его макушку.
Случайный посетитель мирно жевал свою котлету, ни на кого не смотрел, ничего не говорил вслух.
Но Чудо наставлений, проповедь Дхаммы вдруг возникла в прокуренном за ночь кафе, заменила собой воздух и свет, мгновенно все изменила.
Кассирша бросила считать мелочь и удивленно подняла глаза на клиента у окна.
Охранник повернулся лицом к странному посетителю, насупился... и вдруг Анатман в нём счастливо, по-детски, засмеялся.
Подавальщица, по совместительству уборщица, опустилась на стул, слегка покраснела и ловко, живо засучила нелепые кружевные рукава блузки.
«Калина меня зовут, - смущенно сказала она кому-то в Пустоту, - Ка-ли-на...»
Пояснения терминов:
*** Анатман - отсутствие Атмана, антисущность верховного разума. Может быть, его и нет. Но тогда уж Будде... и выпить не с кем! Так нельзя, в конце концов))))
*** Пять махабхут - пять первоэлементов
*** Дуккха – страдание от собственного несовершенства или от объективных внешних причин.
***Дхамма (или Дхарма) – буддийская проповедь, наставление для совершенствования ума (термин очень многозначный)
© Copyright: Арнаутова Мария, 2024
Свидетельство о публикации №124050804253