Незыблемая дрожь – в глазах виднелся страх.
Подобно хрусталю чуть с блеском рдела кожа.
Как бархат розоватые уста
Пылали точно вьющиеся розы.
Свободно разветвленная вуаль
Читалась отдаленной и беспечной.
К чему ей прятать красоту под ткань,
Когда гроза ей оголила плечи?
Дурна на ум, но знает толк в быту
Гонима светом, но судьбой уперта.
И от нее услышать остроту
В разы приятней глупой дамской шутки.
Легка как колос в ветреных волнах
И непокорна, как бы не старался.
Хотел бы я, безумец, оказаться
В ее потоков мыслей алтарях…
Приникнуть, окаянным стать на миг,
К ее ключицам подобраться лихо.
Почувствовать биенье изнутри
И осознать, что жизнь во мне томима.
В груди моей то зной, то легкий жар,
И трепетом пропитан по колени
Как объяснить, что холод в дураках,
Если в руках ее каре валетов?
Если в руках ее, то плачу, то смеюсь,
То все слова навеки забываю…
Я даже не признался, что люблю –
Такого шанса мне не выпадало.
Что взять с меня? Погряз в долгах… я «сер»
И чтоб хоть как-то дивом оживляться,
Я к очагу пробрался, под шинель
Ее отца, чтоб близким ей казаться.
Увы, но все играло против нас.
Когда за мной явились кредиторы,
Я выглядел как трус и как босяк
В чужом краю, и в не родном мне доме.
Бесправие. Преступен приговор.
Ненужное препятствие – разлука.
И, оказалось, очень нелегко
Так долго не держать твои ладони…
Ты знаешь, ночью холодно, и вновь
Не ощущаю прежней бурной крови
И по утрам здесь тоже не светло,
Как-будто свет остался там, с тобою…
Как-будто и была ты той звездой,
Что обжигала терпкостью и тоном
И лишь сейчас, я понял, как горю
Желанием сломить стальную гордость.
Меня схватили. Под руки вели.
Вещаемая дрожь в глазах виднелась
И лютый страх впитался в плоть – я трезв,
Но люто пьян кошмаром – ток по венам…
Ведь ты не знала о моих долгах…
И что богат я был лишь на бумаге,
Когда писал тебе… лишь в тех словах
Прослеживались дольки чистой правды.
Но верила ты всем моим словам,
Рифмованным пусть самой сладкой смесью,
И не представить как твоим ушам
Порою было это слышать лестно:
«Незыблемая дрожь – в глазах виднелся страх.
Подобно хрусталю чуть с блеском рдела кожа.
Как бархат розоватые уста
Пылали точно вьющиеся розы.
Свободно разветвленная вуаль
Читалась отдаленной и беспечной».
Не понимал « к чему вся эта ткань»,
Когда гроза ей оголила плечи…
Я рядом был, я чувствовал ее,
Вдыхая аромат бурлящей лавы.
Каштановые локоны собой
Весь разум завлекли, околдовали…
Я безрассуден, точно опьянен:
Не счесть всех мыслей, в разум мой вошедших.
О, Господи, как это нелегко -
Держаться, не забыв про голос чести…
Прикосновенье рук вздымало грудь,
Водила пальцами по грубоватой коже…
Поверь, рядом с тобой любой недуг
Сходил на нет не по своей природе…
И пусть я в ссылке. Рядом нет тебя,
Но жив твой стан в моих бесшумных строчках,
И словно гладковатая стезя
Питает их твой истонченный почерк.
И чтоб хоть как-то время скоротать,
Уйти от мира, гнущего к истокам,
В искусстве стал отдушину искать,
Пытаясь отпустить твой милый облик:
Я рисовал, не зная краскам меры.
Исписывал холсты: один, другой…
Но никогда не мог пророчить слепо,
Передавая нужный сердцу тон.
И вдруг, столь явным оказался сон,
В котором я дышать тобой учился.
Ты мне твердишь, что нам не повезло,
Но я в словах твоих не вижу смысла
Нет, не спеши подсыпать в сахар соль.
По бархатным чертам пишу эскизы.
И мне не хватит жизни, и второй,
Чтоб не поддаться всем твоим капризам.
Тебя люблю. Пусть не поймешь меня.
Я океаном став овею землю...
Мне ни одна картина не нужна,
Если душе родимых глаз не видно.
Если она, забыв про всех и вся,
Испепеляя все чертоги рая,
Мне шепчет робко, так, что чуть дыша,
Что лишь к тебе прильнуть собой желает.
Что лишь с тобой ей не страшны ничуть
Осколки страшных, вычурных пороков.
Я рисовал, не зная краскам меры,
Но передать твой лик – так и не смог.
И вот, утратив ту слепую веру,
Что мне удастся встретиться с тобою,
Смиренно жил, не изъявляя страсти…
Желания хоть раз тебя коснуться.
Шли годы. Время торопилось
И с каждым часом пело только громче,
Что безрассудно я тогда влюбился
И вряд ли ждет меня мой светлый лучик.
И вот – свободен, больше не обязан.
В душе вопрос – уйти или исчезнуть?
А вдруг она не любит? Вдруг забыла?
А вдруг она и взгляда не подарит?
Есть кавалер, или уже супругой
Ее зовет какой-то князь… нет – барин…
Пустые мысли. Вдруг ее не стало…
О, Господи, сожги мой разум глупый…
Отрежь язык и ныне не посмею
Сказать что-то похожее на это.
А вдруг я разлюбил? Нет, невозможно!
О, Господи, вручи же мне рассудок…
Сорвался. Рвусь на встречу, как восставший
Из гадостной пучины, как воскресший…
Дождись меня, прошу, лишь попытайся
Вновь подарить улыбку мне при встрече…
Бродя по острым отчужденным тропам
В глуши столь необузданных ветров,
Я почтальоном рыщу по району
В чужих глазах высматривая «дом».
Увековечив столь волшебный облик,
Заставив все мгновенья замереть.
Прислушиваюсь к каждому по новой,
Тебя в других пытаясь рассмотреть.
Щекочет слух твой сладковатый голос
И взор ласкает карамель волос.
Патроны все утратив удается
Искать в канонах принятый прогноз.
Но ты не зной. Не лето. Ты – мороз.
И приторной души твоей не зная,
Я бы тихонько годы проживая
Посмел тебя любить отождествляя
Твои черты – в своих чертах лица.
Твое сопрано в чистом баритоне.
Твое дыханье чудное, живое
В своих порочных, выжженных холстах.
О, милая, безумен я, поверь.
Возле двери, но так боюсь коснуться.
Мне шелест листьев о любви напел,
Но глуповатый ум ее страшится.
Столько вопросов, будто не о чем..
И столько чувств, но полных жизни, смысла…
Сейчас ворвусь… пускай же грянет гром!
«Судьба моя, встречай, я возвратился!»
…
Незыблемая дрожь – в глазах виднелся страх.
Подобно хрусталю чуть с блеском рдела кожа.
Как бархат розоватые уста
Пылали точно вьющиеся розы.
Свободно разветвленная вуаль
Читалась отдаленной и беспечной,
Не понимал «к чему вся эта ткань»,
Когда гроза ей оголила плечи…
Я рядом был, я чувствовал ее,
Вдыхая аромат бурлящей лавы,
Каштановые локоны собой
Весь разум завлекли, околдовали…
Дурна на ум, но знает толк в быту,
Гонима светом, но судьбой уперта
И от нее услышать остроту
В разы приятней глупой дамской шутки.
Легка как колос в ветреных волнах
И непокорна, как бы не старался…
Хотел бы я, безумец, оказаться
В ее потоков мыслей алтарях…
Приникнуть, окаянным стать на миг,
К ее ключицам подобраться лихо,
Почувствовать биенье изнутри
И осознать, что жизнь во мне томима.
В груди моей то зной, то легкий жар,
И трепетом пропитан по колени…
Как объяснить, что холод в дураках,
Если в руках ее каре валетов?
Если в ее руках, то плачу, то смеюсь,
То все слова навеки забываю…
«Любимая, я так тебя люблю,
Прости, что не сказал годами ране…
Я был безумен, точно опьянен:
Не счесть всех мыслей, в разум мой вошедших.
О, Господи, как это нелегко -
Держаться, не забыв про голос чести…
Прикосновенье рук вздымало грудь,
Ты помнишь как касалась грубой кожи?
Поверь, рядом с тобой любой недуг
Сходил на нет, не по своей природе»…
Да, я люблю! И пусть пока могу,
Я буду этой вере предан!
Любите же, любви не зная меры!
Боритесь за людей и за любовь!
05.05.23. – 02.06.23.
Тихая нежность | Мария Григорян