И как-то вдруг случилась тишина.
От нежности смущенная луна
чуть скрашивала скудость обстановки –
кувшин, корзины, старые циновки.
И некий плотник некую Марию
заботливо за плечи обнимал,
и мир переполнялся эйфорией,
и был им впору – ни велик ни мал!