Двенадцать суток мы простояли на позиции –
Были дни затишья и были дни безостановочной стрельбы,
Однажды мы выпустили сто шестьдесят снарядов за день –
Наступали на нас большевистские полки,
Но удалось нам отбить все их атаки.
Мы все были грязны, как неряшливые угольщики,
Руки покрылись салом, углем и керосином.
А на улице стоял мороз и северо-восточный ветер дул
И целыми днями мы от холода дрожали,
Но были все бодры, словно на позиции мы первый день –
Ничто не сломит нашей решимости Россию отстоять.
Быть может, прогонит нас Кубань
И мы тогда уйдём вслед за Деникиным,
Но рано или поздно, всё равно пробьёмся мы к Москве,
Лишь только там будет наш отдых,
Только там мы сможем сказать России:
«Твоего раба ныне отпущаеши…»
Но вот смена приехала к нам на бронепоезд
И можно четыре дня пожить на базе,
Там можно вымыться и привести себя в порядок.
Но шестьдесят четыре версты нужно нам проехать
И на это уйдёт не меньше суток –
Вот здесь сразу и видно, до чего же мы дошли:
Эшелоны грязные, тёмные, неосвещённые,
Проходят одну-две станции и вновь стоят,
Никто не знает, сколько будет длиться остановка,
Потом продвинутся вёрст на десяток и снова остановка.
Так работает в умирающем организме сердце:
Лениво, вяло проталкивает кровь,
Поработает, замрёт и снова сделает несколько ударов…
Мы видим, что Россия умирает,
Но не умирает наша вера – она жива,
Мы надеемся, что победим большевиков,
И наша Россия вновь вернётся к жизни…