ЗАПАХ ЛАНДЫША... Глава 9 Ночь в лесу
До аэродрома было, без малого, восемнадцать километров. Это был советский аэроклуб, оказавшийся на оккупированной территории. За день, разведгруппа одолела тринадцать вёрст и готовилась на ночлег. Нарезали еловых лап, на подстилку и стенки шалаша, искупались в небольшой прохладной речушке, смыв дневную пыль и пот, поужинали сухим пайком, усевшись кружочком на тёплую траву - сентябрь в том году баловал жарой, как в июле - и стали гнездится на ночлег. Илья подошёл сзади, шепнув Саше
- Ложись, я прикрою! - и лёг рядом, последним, прижавшись к её спине. Так все и разместились шеренгой в позе лёжа, на левом боку. Один остался у входа, на страже. Дежурили по два часа, лётчиков не трогали, им поднимать в небо самолёт. Сашенька, хоть и устала, опять обмирала от илюшиных прикосновений, мечтая, чтобы это счастье не кончалось...
Утро их встретило соловьиными трелями и жужжанием тружениц-пчёл, и снова война отодвинулась на дальний план... И представлялась она, как инородный гнилой нарост на благоухающем теле Земли. Умывшись в речушке и наскоро перекусив, Саша переглянулась с Ильёй тревожными взглядами. А партизаны, сверившись по крупномасштабной пятикилометровой карте, задали направление группе. Теперь двигались быстро и тихо, и часа через два были на месте. Но как проводить операцию, никто не знал, поэтому, первым делом - разведка.
Один из них, самый худенький и юркий, Колька подросток - ему не было ещё и шестнадцати, и дядька Матвей, ни в какую не хотел отпускать пацана в рейд, но он слёзно упросил командира, аргументируя, что он самый быстрый и неприметный - уполз в направлении аэродрома, а остальные ждали на окраине леса. Через пару часов увидели вдалеке ползущего Кольку, и нетерпение достигло пика! Только он перекатился к своим в небольшой овражек, его засыпали вопросами, КАК и ЧТО? Колька, от важности своей персоны, аж стал шире в плечах, хотел по-взрослому, обстоятельно всё обсказать, но юношеский задор и кипящий адреналин, пулеймётом выплеснули из него всю добытую информацию! Захлёбываясь и перескакивая с одного на другое, он выдал на горА, свои первые в жизни разведданные! Вобщем, дело обстояло не совсем безнадёжно, появилась реальная возможность всем вернуться живыми. Небольшая казарма со взводом солдат была немного поотдаль от бетонки аэродрома, собак не было, а мерседес-бенц кабриолет, на котором полковника доставят к самолёту, стоял у края лётного поля, с охраной из четырёх фрицев со шмайссерами. А до летучей машины от мерседеса, было метров двести, и Колька наблюдал, как самолёт заправили горючим и загрузили в кабину ранцы с парашютами... И если дождаться, когда полковник и пилот сядут в автомобиль, и быстро, и тихо убрать охрану, чтоб они не успели выстрелить и не подняли по тревоге взвод в казарме, то можно было угнать мессершмитт без потерь.
Воодушевлённые таким неплохим раскладом, партизаны стали подползать к мерседесу с трёх сторон, подобравшись почти вплотную. Затаившись, ждали с час, пока полковник не появился из казармы. Пилот уже ждал в автомобиле, охрана вытянулась по струнке, и тут с трёх сторон, как из-под земли, выросли партизаны. Из казармы их не было видно, и это очень облегчало задачу. Работали ножами, быстро и слажено, убрали охрану и лётчика, а полковнику сунули кляп и связали руки. Буквально, за несколько секунд всё было кончено... Ибо, это наша земля, и неча на ней делать, захватчикам и агрессорам!
Штандартенфюрера, очумело вращавшего выпученными зрачками, затолкали в мерседес, и старший группы, сев за руль, рванул к самолёту! Партизаны затащили брыкающегося полковника в кабину мессера, быстро связали ноги, и дальше их пути расходились, лётчики отправлялись в полёт, а ребятам, в обратный путь по лесу к отряду. Но из казармы уже выскочили фрицы и бежали к бетонке. Партизаны, запрыгнув в мерседес, помчали к лесу, а Илья пытался завести самолёт. Счёт шёл на секунды, а мотор не хотел заводиться! Илья выпрыгнул из кабины, Александра быстро заняла место пилота, а Тарасов вручную крутнул винт. Движок затарахтер, Илья прыгнул на фюзеляж, потом в кабину, резким движением туловища потеснив полковника, а по лётному полю уже бежали немцы, беспорядочно паля из шмайссеров. Пули брызгали по бетону, и зацепили партизан в автомобиле, но они тут же скрылись из виду, виляя по бездорожью в лесу, а Саша, крепко держа штурвал, вышла на рулёжку, дав газу до отказу! Мессершмитт подпрыгнул и рванул по полосе. Подняв машину в воздух, Александра заложила крутой вираж через правый крен, чуть не касаясь крылом верхушек сосен, и сразу ушла из-под обстрела. Это был крайне рискованный трюк, который вполне мог закончиться катастрофой, но сейчас он удался и спас им жизни! Потом пилот набрала высоту и повела машину в тыл к месту посадки. Оглушённый, связанный полковник что-то мычал сквозь кляп, а Илья похлопывал его по плечу
- Гуд, гуд, Фриц! - и хохотал, запрокинув голову! Больше нервно, после рискованного трюка Саши.
Мессершмитт, изменив маршрут на 180 градусов - вместо Германии, летел в советский тыл...
А мерседес-бенц с партизанами мчался без дороги, по не густому пролеску, уходя от преследования. Немцы глубоко в лес заходить не решились, постреляли автоматными очередями вслед машине, от злобы и безсилия, и прекратили погоню. А ребята мчали ещё с полкилометра, пока мерс не упёрся в густой валежник. Вот теперь можно было осмотреться и заняться собой. Оказалось, двое были ранены, а тот кто за рулём, счастливо избежал пули. Колька был задет совсем немного, буквально царапина, им занялись во вторую очередь, но мальчишка гордился своим первым ранением и геройствовал, что ему вообще не нужна перевязка. А вот Костя, молодой мужчина за тридцать, был ранен в ногу, кровь хлестала, пуля сидела в бедре, и насколько серьёзно было ранение, пока определить не удалось. Его перевязали из походной аптечки, налили сто грамм спирта, чтоб выпил как обезболивающее, перед этим обработав рану остатками горючей жидкости. Немного спирта досталось и Кольке, протереть рану на руке, выше локтя, она опасности не представляла, но саднила, и тянуть этой рукой товарища он не мог. Дядя Егор, пятидесятилетний мужик, старший группы, пытался выломать сиденье из мерседеса, чтоб тащить на нём раненого, но немцы всё делали на совесть и без лома раскрошить машину не удалось. Тогда он срезал большую еловую лапу, на неё устроили Костю, подложив под раненую ногу палку и зафиксировав её, чтобы не было тряско и больно, и тронулись в отряд.
А мессершмитт, пилотируемый Александрой, приближался к условленному месту. Это было автомобильное шоссе в тылу, на семьдесят вёрст севернее дислокации их отряда, имитирующее взлётно-посадочную полосу, чтобы можно было, без проблем, посадить крылатую машину, и так же без проблем, взлететь. Саша увидела вдоль обочины три костра, и сделав круг, пошла на посадку. Немецкий полковник затих, плечи опустились, и он только безтолково моргал. А Илья не забывал, смеясь, подбадривать немца - ГУД! ГУД!
Посадив самолёт почти возле костров, Саша победно глянула на Илью, мол, смотри инструктор, форс-мажорная посадка, на пять с плюсом! Но тот ещё не отошёл от форс-мажорного взлёта, и всё же одобрительно покивал в ответ и выбрался на фюзеляж. А к ним уже спешили наши военные - подполковник, майор и пилот, в чине лейтенанта, с двумя солдатами. Илья с Сашей передали им самолёт, вместе с немецким штандартенфюрером, а в обмен получили два вещмешка с продуктами на две недели, с тёплым бельём и со спальными мешками, подробную карту местности и пакет с сургучной печатью. Подполковник с майором, поочерёдно жали им руки, с нескрываемым интересом рассматривали Александру, дивясь её храбрости и профессионализму, и благодарили за этот подвиг от имени всей страны и советского командования. Потом военные стали садиться в самолёт, а Саша с Ильёй, подхватив вещмешки, отошли от обочины к лесу, чтоб их не задел мессершмитт, который уже вышел на рулёжку по шоссе, и резко оторвавшись от земли, растаял в сизой дымке.
А Илья повернулся к Саше, вглядываясь в глубину её зелёных глаз, бросил мешок на прошлогодний лист и рывком прижал её к себе!
- Са-шень-ка-а... Я так за тебя испугался! - жарко зашептал он, а она уткнулась лицом в его гимнастёрку и сходила с ума от его запаха и близости... и тоже бросила мешок, крепко обхватив Илью руками! А он, дыша ей в волосы и в ушко, уже не сдерживал своих чувств
- Сашенька, родная! Родная моя! - тут он отстранился, чтоб посмотреть ей в глаза, у обоих они блестели от слёз, взял её голову в ладони, не отводя пристального взгляда, и медленно приближался губами к её губам... Саша замерла... время остановилось, сердце, кажется тоже... и они слились в долгом жарком поцелуе... Исчез внешний мир, исчезла война, жили только два любящих сердца и губы, ласкающие друг друга в затяжном поцелуе... Это, как затяжной прыжок с парашютом, сердце проваливается в живот, сжимается диафрагма и тело становится невесомым...
- Я люблю тебя, слышишь?! - сквозь поцелуи, жарко шептал Илья
- Слышу, родной мой! Родной мой! Родной мой... - откликалась Сашенька, отвечая губами его губам...
Сколько они так стояли на обочине, неизвестно, но солнце уже клонилось к закату и надо было сооружать ночлег. Оторвавшись от сладких поцелуев, расхохотались, увидев свои опухшие губы, а он опять обнял её и зашептал
- Не хочу расставаться ни на минуту! - и гладил её шелковистые локоны.
- И я не хочу! - Саше было так спокойно и уютно рядом с ним - Но в шалаше будет лучше!
- Точно! В шалаше! После купания и ужина! - рассмеялся Илья - Ооо, мы ж даже и не обедали!
И он, подхватив одной рукой оба вещмешка, а другой крепко держа Сашу за ладошку, направился в чащу. Шагали рядышком, не торопко, наслаждаясь каждым шагом и близостью. И душа, радостно и волнительно, раскрывалась навстречу миру, друг другу и счастью! Пройдя немного, Саша заботливо протянула руку к ноше
- Тяжело ведь, Илюш! Давай их наденем.
Он улыбнулся и не возражал. Одев вещмешки на спину, они снова слились в долгом поцелуе, и еле оторвались, так было безконечно сладко... И пошагали дальше, взявшись за руки, чтоб трепетно и постоянно ощущать тактильный контакт. А через полкилометра они оказались в таком живописном месте, уютном и укромном - в излучине речушки, и в зарослях берёз и сосен. Они счастливо синхронно переглянулись, дивясь такому прекрасному приюту, и стали оборудовать привал. Солнышко уже закатилось за горизонт, смеркалось, и на небе проглядывал неясный лунный серп.
Илья сооружал шалаш из сосновых лап, нарвал травы, устелить дно, сверху два спальника и вещмешки под голову, а Саша в это время соорудила очаг - расширила ножом небольшое углубление в земле под берёзой и накрошила туда сухостоя, набравши веток поблизости. Потом они купались в речке, вода ещё не остыла, но уже бодрила свежестью. Купались по-отдельности, раздеваясь за разными кустами, Саша стеснялась при нём своей наготы. Сумерки окончательно поглотили прошедший день, а месяц на небе уже ярко светил, когда Саша вышла из речки, вся в капельках воды, с бликами лунного серебра. И тут, раздвинув ветки, перед ней появился Илья, в костюме Адама и в лунных бликах! Саша тихонько ахнула, инстинктивно прикрывшись ладонями - хоть и ждала с трепетом этого момента и была внутренне готова к нему, но всё-равно, оказалась застигнутой врасплох! А он подхватил её на руки, лёгкую как пёрышко и желанную как мечту, и понёс в шалаш...
- И постелью им была трава
- И звучала в сердце рабба ва...
Пахло хвоей, прошлогодней листвой и грибами... Илья целовал её в припухшие губы, ласкал руками и языком, подбираясь к заветной черте... А Саша была в другой реальности, целиком ушла в ощущения, такие новые и долгожданные... Тело отзывалось каждой клеточкой на его ласки, а сердце замирало от ожидания главного! И вот Саша вскрикнула от своего первого оргазма, изогнулась всем телом, дрожа в его крепких руках... а потом вскрикнула от резкой боли, когда он проник в её лоно... а потом застонала от счастья, познав великую женскую тайну и став частью любимого человека!
А он любил её всю! Но пил медленно, по капле, как священный грааль... А потом она лежала у него на плече, крепко обняв, и смотрела в тёмный потолок шалаша, где сквозь хвою пробивался кусочек неба со свёздами... И вдруг Илья засмеялся!
- Ты чево? - заулыбалась в темноте и Сашенька.
- Мы же так и не поужинали! - хохотал Илья
- И не пообедали! - заливалась Саша счастливым смехом, приподнимаясь на локте. - А давай грибов нажарим?
- А где ты их в темноте найдёшь?! - опять раскатисто рассмеялся Илья! - Мы сейчас с тобой из пайка такой банкет соорудим! Это дело ведь надо отметить, Сашуля! Согласна? - И он радостно сверкнул зрачками в темноте!
- Согласна! - Саша счастливо улыбалась - Объявляем третье сентября ПРАЗДНИКОМ и красным днём календаря! - торжественно произнесла Саша и снова заливисто расхохоталась!
- Точно, красным! - Илья показал на липкую кровь на животе и ладони, и тоже счастливо улыбаясь, торжественно добавил - Теперь ты моя, до последней капельки! Моя женщина! Я всегда буду любить тебя и беречь!
И сашино сердечко замирало от счастья и любви к этому человеку!...
Они вылезли из шалаша, прекрасные в своей первозданной наготе, и только лунный свет подчёркивал нужные округлости, и откровенно, без стыда, рассматривали друг друга, любуясь! Мир повернулся к ним совсем иной стороной - прекрасной и загадочной, где чудеса случаются на каждом шагу! И они полностью доверились этому миру чудес, как в детстве, когда окружающее пространство было красиво, непознанно и безопасно...