ЗАПАХ ЛАНДЫША... Глава 5 Война
После первого прыжка, Шурочка прибежала домой, раскрасневшаяся и счастливая! Начала пересказывать бабе Глаше, в лицах, как всё происходило, захлёбываясь словами! Но бабу Глашу не проведёшь, дело тут не в парашюте...
- Да ты никак влюбилась, внуча?! - всплеснула она руками, с лукавой улыбкой.
Сашенька вовсе зарделась кумачом, и поделилась с единственным родным ей человеком, распиравшими её изнутри чувствами! А то б порвало ненароком...
- Ой, не знаю, бабушка, что со мной! Но я возле него будто растворяюсь без осадка... тело ватное, сердце гулкое, а голову как ведром накрыли! А у него глаза ясные, но колючие! А я прям пропадаю... мне не страшно... но будто падаю в колодец... Что это?
- Любовь это, касатка моя! - улыбнулась баба Глаша, и острые лучики морщинок побежали от глаз к вискам - Любовь и есть!
- Да разве она такая? - недоверчиво усомнилась Саша.
- Она разная бывает... - баба Глаша задумчиво копошилась в памяти - ...главное, не когда с ним хорошо, а когда без него плохо...
Саша вздохнула и долго ещё глядела в небольшое окошко на речку, безсмысленно следя глазами за мухой, трущей лапки на стекле, и вспоминала его улыбку, открытую и лучезарную, и сердце в это время сладко замирало и проваливалось в живот...
И начался у Саши новый этап её жизни - каждый день практика по прыжкам или полётам, и каждый день она видит ЕГО... Мимолётный взгляд, брошенное слово, ландышевый запах... всё отпечатывалось в мозгу под грифом СЕКРЕТНО... И всё ложилось гигабайтами на жёсткий диск, чтоб перед сном доставать его, и вновь, и вновь прокручивать файлы, где она замирала от счастья и от его присутсвия. А он, то не обращает на неё никакого внимания, а то прижмёт в раздевалке у стены и сверлит взглядом, как тогда в поезде! Дышит жарко, прямо в лицо, губы рядом, запах дурманит... Потом отшатнётся и уйдёт, не обернувшись! А она ещё долго стоит в растерянности, распнутая у стенки, и приходит в себя, глотая подступившие слёзы.
И вот в один из таких моментов - когда он сначала жарко дышал ей в лицо, а потом резко развернулся и ушёл, а она застыла у стены в коридоре, со слезами на глазах, и с горечью гадала, почему он так поступает - из-за угла материлизовался Олег, и без предисловий, грубо схватил Сашу в объятья, прилипнув к её губам в слюнявом поцелуе. Саша хотела закричать, но только замычала и пыталась оттолкнуть его, коленом в пах, но он вцепился как клещ и присосался, казалось, намертво. И тут, проходивший мимо открытого окна Илья, увидел это! Одним прыжком он перемахнул подоконник, рывком оттащил Олега от Саши и резким хуком с правой послал его в нокдаун. Кровь потекла у неудачного ловеласа из расквашенного носа и губы, он встал, шатаясь, и злобно, по-звериному, сверкал тёмными зрачками в Илью. А тот, маленько поостыв после хорошего удара, тихо, но внятно произнёс
- Ещё раз дотронешься до неё - убью! - и не дожидаясь развязки, и опять не взглянув на растерянную Сашу, перемахнул через подоконник и исчез, как и не был!
Но опухший нос и губа Олега, подтверждали, что он не сам ударился об косяк, а ему помогли. А Александра, опять, совсем некстати, прыснула от смеха, хотя ситуация была, более чем не подходящая. И с гордо поднятой головой, брезгливо прошла мимо Олега на выход! Хотя ей так хотелось осуществить свой удар, коленом в пах!
А дома она пол ночи проплакала в подушку... Хорошо, что баба Глаша выпила снотворное и только похрюкивала на своём топчане в пуховой перине. А Сашенька долго ещё не могла уснуть, вспоминала, то колючий и цепкий взгляд Ильи, то как прыгали в обнимку с парашютом, и он смотрел изучающе и жадно, то его сверлящий взор как дрель, то обворожительную улыбку, то красивый удар в нос Олегу и веер слюней по коридору... Она не могла понять, что Илья чувствовал к ней... Мстил за порванный пиджак? Глупо... Нравилась, но стеснялся? Но почему тогда уходил, не обернувшись и смотрел на неё порой, как на вошь... Так и не придя к консенсусу, Шурочка только под утро забылась коротким сном.
А между тем, институтская жизнь шла своим чередом, и в середине июня был назначен бал по окончании курса. Все курсанты оживились, готовились, писали стенгазеты и учились самым простым танцевальным па. Саша тоже готовилась! Сделала красивую укладку в парикмахерской, подвела глаза сурьмой, а губы помадой, одела лучшее платье - то, мамино, крепдешиновое, цветом под глаза - и зелёные лодочки на небольшой шпильке. Выглядела она потрясающе! Правда, немного старше своих лет, но это делало её ещё загадочней. Высокий бюст и тоненькая талия заставляли оборачиваться мужчин на улице...
Бал должен был проходить в актовом зале. Сначала все расселись по рядам в кресла, декан поздравил их с окончанием первого курса и с началом лётной практики, и пригласил на сцену для танцев! Заиграл небольшой институтский духовой оркестр, и молодёжь потянулась на танцевальную площадку. Саша давно заметила фигуру Ильи, видела, что он наблюдает за ней, и ждала, что тот пригласит её на танец!
Но пригласил Олег! Сашу аж передёрнуло, до того это было неожиданно! Да как он осмелился! Она, естественно, ему отказала и следила за реакцией Ильи. У того сжались кулаки... Но Олег ушёл, не настаивая. Потом она отказала ещё одному претенденту, ожидая ангажемент от Ильи, потом ещё двое ушли, не сОлоно хлебавши, а Илья всё стоял поодаль и не приглашал Сашу. Бал уже близился к завершению, а Александра так и подпирала стенку, вся из себя красивая, не станцевав ни одного вальса. Народ уже потихоньку уходил парами на променад, сцена почти опустела и тут подошёл Илья
- Пойдём потанцуем! - съязвил кавалер.
- Я не танцую! - Александра вспыхнула порохом, а сама чуть не заплакала от досады. Издевается, чё...
- Пой-дём! - негромко, но твёрдо произнёс Илья, цепко ухватив её за запястье.
- А я не хочу! - вызывающе повысила тон Саша, глядя прямо ему в глаза, и тут же утонула в них.
Илья и сам провалился в её бездонные изумрудные озёра, но был в сознании, и обхватив другой ладонью её талию, повёл в круг танцующих. Резко прижал её к себе, что она ахнула, и закружил в вальсе! Надо сказать, что вальсировал он отменно, ни разу не наступив на ноги, а то она опасалась, что расплющит ей ступни до сорок пятого размера. Но нет, танцевал суровый инструктор прекрасно, и где только выучился?! Они кружились в вальсе, забыв обо всём на свете! Им было так хорошо, что даже время замедлило свой бег... Но всё когда-то кончается... музыка смолкла, оркестранты собирали ноты, пюпитры, иструменты - это был последний танец. У Саши аж слёзы навернулись... весь вечер ждала этого чуда, а оно так быстро растаяло. Но у неё ещё была надежда побыть с ним наедине, когда он будет провожать её до дома, и тогда может быть, обнимет и поцелует... Но Илья галантно откланялся, повернулся и ушёл, не оборачиваясь... как всегда... А Саша, нарядная, шла одна по тёмным улицам и никак не могла разгадать эту загадку. На душе было муторно, и слёзы капали на крепдешин...
А через неделю жизнь целой страны раскололась на ДО и ПОСЛЕ, когда голосом Левитана из всех динамиков прозвучало это страшное слово ВОЙНА...
Было воскресенье, Саша была дома, они с бабушкой, как раз собирали огурцы на леваде, когда сосед Мишаня прибежал к ним бледный, сиганув через свой плетень, и с выпученными глазами сообщил, что немцы напали на советский союз...
- Батюшки СвЯты! - в страхе всплеснула руками баба Глаша - Что же теперь будет?
- Война будет... - тихо констатировала Саша, вывалила из подола огурцы на землю и заплакала...
Боевые вылеты совершались каждую ночь. Фронт быстро продвигался на восток, оккупированные территории ширились, и наши бомбардировщики вели ожесточённые бои в небе. Курсанты уже имели минимальное количество часов налёта, чтоб совершать боевые вылеты, тем более каждый лётчик был на счету, и даже первокурсники сразу от практики перешли к делу. Инструктор Илья Тарасов разбил свою группу на четыре звена, и в каждом было по три пары пилотов - летали только парами, потому что были ещё неопытные в экстремальном пилотаже. Себе в пару он назначил Сёмину Александру. Объявил это на построении, даже не взглянув на неё, а у той от радости аж подкосились коленки...
Бабе Глаше Шурочка доложила, что жить будет в казарме при аэродроме, они на военном положении, поэтому домой будет появляться редко. Сбегала к соседу Мишане и попросила его приглядывать за бабушкой и помогать, если надо - его на фронт на призвали, комиссовали из-за плоскостопия и грыжи. А он и так, говорит, всегда заботился о бабе Глаше, так что, могла бы и не просить!
В казарме у девочек была комната на втором этаже и там же столовая и душевые, а первый этаж занимали мальчики, юные безусые пилоты, будущие герои войны. В часы отдыха, Саша, сидя на кровати, подолгу смотрела в окошко на лётное поле... как обслуживают и заправляют крылатые машины, как плывут кучерявые облака над полем, как мирно светит солнце и в упоении стрекочут кузнечики... И казалось, что нет никакой войны, что кто-то просто выдумал эту дурацкую шутку, потому что жизнь была прекрасна, и она должна была продолжаться!
Но подготовка к боевым вылетам шла полным ходом, их собирали ежедневно в аудитории, сразу несколько потоков, и полковник авиации инструктировал их самым подробным образом! Класс был битком набит курсантами, духота и спёртый воздух действовали на Александру удручающе. И тут кто-то тронул её за плечо... Обернулась в толпе - Илья!
- Пойдём выйдем! - пытался он перекричать стоЯщий здесь гвалт.
Саша поспешно протиснулась к выходу, следуя за Ильёй. В коридоре он опять пристально просверлил её взглядом, что аж мурашки забегали у неё под гимнастёркой, раскрыл карту и произнёс
- Сегодня ночью вылетаем вот в этот квадрат! Пятьсот километров туда, отбомбились, пятьсот обратно... к рассвету быть на базе! Вылет в 21-00... Это приказ! - и резко повернувшись пошёл к выходу, не оборачиваясь...
- Слушаюсь! - тихо сказала ему в спину Саша.
И вот наступила ночь первого боевого вылета. Летели в кромешной тьме, молча... Ещё с вечера пришла догадка, что полетят за линию фронта, пятьсот вёрст, это далеко! Но куда именно, им не сказали... заправили баки с горючим, выдали парашюты и сухие пайки... Летели по приборам, и ночь была безлунная... Но вот впереди по курсу стали видны редкие блёклые огоньки, потом всё больше и больше, и стало ясно, что внизу город. Молчание тяготило, а догадка ошеломила! Но приказ, есть приказ! Сбросили боезаряд, легли на левое крыло - за штурвалом сидел Илья, Саша сзади него - развернулись и взяли курс на базу. Внизу слышались взрывы их бомб, поднималась чёрная туча пыли и пепла, почти невидимая в темноте. Но странно, никто их не преследовал, зенитки молчали... Молчание продолжалось и в кабине, висела тягостная тишина, хотя за бортом выл ветер. Когда приземлились, Илья заглушил мотор и обернулся к Саше
- Догадалась, где были? - негромко произнёс он.
- Кажется, да... - ещё тише ответила она.
И снова повисло тягостное молчание. Потом Илья задумчиво сказал
- Война, моя дорогая... И не мы её нАчали!
От слов "моя дорогая" Сашенька вспыхнула, как гимназистка, как-будто не она сейчас, боевая лётчица, летала бомбить Берлин...
В штабе их ждал суровый полковник, выразил благодарность за полёт и протянул на подпись бумаги о неразглашении...
А выйдя из штаба, Илья развернул Сашу к себе за плечи и опять пронзил долгим взглядом, до мурашек! Но теперь не сверляще, а с какой-то неизбывной грустью, как-будто приоткрылась дверца в его душе после ночного вылета... А она приросла к полу от его взора и прикосновения, и молилась, чтобы это продолжалось вечность...
Вот так и начались их боевые военные будни. Теперь летали уже по одиночке, без напарника, перед полётом надо было выспаться, отдохнуть, да и шансов выжить у одиночного пилота были гораздо выше! Шли безпрерывные воздушные бои, зацепили и сашин ЯК, но она мужественно посадила машину с перебитым крылом. Илья наблюдал этот бой, видел, как сашин борт пронзила зенитная очередь, машина ушла в правый крен с заглохшим винтом, он ждал, что она выпрыгнет с парашютом, но она кое-как выровняла самолёт и дотянула до базы... Он бежал по взлётно-посадочной, как на медаль, а в мозгу билась ужасная мысль - вдруг она ранена или ещё что! Задыхаясь, подоспел к крылатой израненной машине, когда она уже вылезла из кабины на фюзеляж и готовилась спрыгнуть на землю. Он задрал голову, дыхание вырывалось со свистом после спринтерской дистанции, и увидев её в ореоле солнечного света, замер от нереальности происходящего... Как в замедленной съёмке, она плавно спланировала с крыла на землю, а он медленно-медленно сделал ей навстречу два прыжка, протянул руки, и она так же медленно приземлилась в его объятья... И они долго-долго смотрели друг другу в глаза... Потом что-то щёлкнуло, и время потекло со своей обычной скоростью, но этот сбой в матрице оставил красивый след в душе! Первым очнулся Илья
- Ты не ранена? - он смутился от собственного поступка, руки сунул в карманы, они теперь мешали ему.
- Я нет! А вот крыло... и винт... - ей было так хорошо сейчас, что осталась жива, что он рядом, и что так смущён - значит испугался за неё - и ей хотелось петь!