Рисунок пишется в неволе.
Ограничен он и краскою, и кистию
И конечно же рукою.
Твоих бесчисленных лампад сиянье
Закрывает своим счастьем
Мрачных храмов коридоры
Душным воздухом стяжённых
Теплые тона расплавились на полотне.
Пришлось тереть бока шероховатой стороне
Чтоб темные тела могли удобно лечь
Звуки хорового пения
Родили томную историю терпения
Медленных для жизни цапель
Которым в рот лягушки залетали сами!
И тела сокрытые под тенью солнечных лучей
Готовы были рассказать историю своих мучений
Да только вот безвольны их уста
И звуки с сердца — лишь хрепенье
Волью режет и кромсает
Шашка удалого казака
Скачет конь в страну далеку
А казак в мечтах своих
Делит крест Христова на двоих
А картина все цветет
Забывая в желтом цвете
Всем не нужный
Черный цвет