И снова пришла бессонница, вконец измучившая мою уставшую душу... Приходится смотреть, через запылённое апрелем окно, на ночное небо, ибо не будешь же просто пялиться в стенку. Не переставая орёт кошка, настырно требуя, чтобы ей привели усатого дружка, а мысли роятся в голове, наскакивая одна на другую и оттесняя друг друга. Каждой хочется победить, выбиться вперёд, хочется, чтобы именно на неё обратили внимание. Если бы научиться бороться с ними, опустошать свой разум перед сном, проваливаться в пустоту, в бездну, наверное и бессонница тогда не стучалась бы в двери так часто.
Из головы не выходит дневная драка в маршрутке. Женщина, от которой изрядно несло алкоголем наступила на ногу, такому же выпившему, похожему на неандертальца, существу.
- Куда прёшь, жирная корова, отозвался неандерталец. Женщина тут же взорвалась, как пороховая бочка:
- Ах, ты, козёл вонючий, жертва аборта, я тебе сейчас не только ногу, я башку твою косматую разможжу.
Пассажиры, в том числе и я, дружно уткнулись в свои телефоны, будто и не замечая, что в салоне происходит нечто. Разразилась драка, сопровождающаяся страшной бранью, но все будто заткнули уши, подглядывая, при этом, за происходящим, как-бы невзначай, одним глазом.
А тремя днями ранее, тоже в маршрутке, я стала свидетельницей другого, не менее впечатляющего, происшествия. В маршрутку зашёл не слишком молодой парень и поздравил всех с праздником приближающейся Пасхи. Поскольку парень едва держался на ногах и от него несло, как от винного погреба, люди проигнорировав его слова и ничего не ответив, занялись своими мыслями. Видя такое равнодушие к своей персоне, парень смачно рыгнул и стал поносить сидящих людей последними словами:
- Чего молчите? Тут одни жиды собрались, да? Так я вас мать перемать, растудыть твою коромысло, быстро научу разговаривать, когда к вам человек обращается. Далее досталось и Иисусу, и Моисею, и всему многострадальному еврейскому народу. В конце парень заключил: Если бы я родился евреем, я бы просто повесился. Как же всем сидящим наверное хотелось в ту минуту, чтобы он и впрямь родился евреем...
Невольно вспомнилась и красивая изящная австриячка-француженка, королева Мария Антуанетта, которой чего только не приписывали при жизни, вплоть до инцеста с собственными детьми. Из головы не выходило как она, гордая, статная, с величавой осанкой, поднималась на эшафот и, нечаянно наступив на ногу палачу, ожидавшему её, виновато произнесла:
- Простите, месье, я не специально. И сказала она это не потому, что ей было страшно - приведение в исполнение приговора в любом случае состоялось бы. Она сказала так в силу своего воспитания, в силу заложенной в ней врождённой, культуры. Она просто не умела отреагировать по другому. Я представила на её месте нашу русскую бабу. Думаю - она, нечаянно наступив на ногу, палачу, ещё вдобавок, до полного счастья, двинула б ему ногой по детородному органу, поскольку руки у приговорённых связываются за спиной, сопровождая удар трёхэтажным матом.
Что же происходит с нами? Откуда в мире столько злобы, хамства, плебейства невоспитанности? И в этом погрязла не только моя страна, которая, после 1917 года и не могла стать другой. Власть тогда досталась хамам, черни, которые убили в стране всякую культуру. Странно, что и в других странах происходит то же самое. Молодежь одевается так, что пол уже невозможно различить. Нормой стали гей-парады, однополые браки, звучание с экранов телевизоров нецензурной брани...
А я? Чем я отличаюсь от беспардонной толпы? Кто меня воспитывал - ненавистная школа, где учителями на корню подавлялось моё желание писать стихи. Зачем меня заставляли учить трёхэтажные химические формулы, решать интегралы и никому не нужные уравнения? Не тогда ли была ранен мой Дух, когда учительница по физике, отобрала у меня томик Есенина, который я читала во время её скучнейшего урока? Она нагрубила мне, но и я не осталась в долгу, послав подальше к чертям её физику вместе с ней самой. Дальше был привод в школу родителей, ну и всё по накатанной - экономический ВУЗ, вместо литературного, бесконечная депрессуха и обида на весь мир...
Я стала такой, какой не должна была стать - нервной, взрывной, всегда считающей себя правой и потому не умеющей извиняться.
Иногда мне кажется, что и я находилась среди той толпы, которая кидала мусор в Марию Антуанетту когда её везли к месту казни; что и я была среди тех, кто кричал, перед казнью Спасителя: Распни, Его, распни...
Вот уж и рассвет близок. Тают первые звёздочки, а я всё гляжу в окно, общаясь со своими невесёлыми мыслями. Мне кажется, или действительно в это мгновение, из иного измерения на меня смотрит Вечность. Она глядит в мою Душу с печалью и укором, будто говоря: твой истинный Дом не там, не на Земле. Он ЗДЕСЬ. Здесь твоя настоящая семья, которая ждёт тебя и очень скоро ты с ней встретишься. Так стОит ли трепыхаться, тратить энергию и нервы на этот маленький, очередной и далеко не последний эпизод твоего воплощения на Земле. Проживи остаток дней так, чтобы МЫ могли гордиться тобой. А если кто-то и назовёт тебя в маршрутке, коровой, потому, что ты задела его, или преградила дорогу, помни - у тебя всегда есть выбор выплеснуть на него весь гнев неудавшейся жизни, а потом пить валерианку и ещё неделю мысленно доругиваться с ним, лишая себя сна и покоя, или сказать словами Марии Антуанетты: Простите, месье... Я не специально...