Одежда – рама, тело – холст,
Рисунок – сущность человека,
Зависит протяжённость века
Лишь от того, на сколько толст
грунтовки слой на полотне
свеженаписанной картины,
Предмет искусства из холстины
Самодостаточен вполне.
О нём пристало говорить,
Им, право, стоит любоваться,
Критиковать и наслаждаться,
И автора боготворить.
Кисть – Божий перст, сюжет – судьба,
Вся наша жизнь – картина маслом
В краю далёком и прекрасном
И смерть, и слёзы, и борьба,
И боль, и таинства любви,
И дождь, что землю орошает,
И воин, что скорбя свершает
Молитву в Храме на Крови.
Художник знает, что писать
В его палитре много красок,
Одежд, прообразов и масок.
Мир вдохновеньем сотрясать
Ему приятно и легко.
Вздыхают прошлого картины
Под толщей ветхой паутины
В чулане, где-то далеко.
А Он, не покладая рук,
Всё пишет, пишет, пишет, пишет…
Он увлечён и вряд ли слышит
Мольбы, страдающих от мук
забвенья и небытия,
полотен, (что создал когда–то)
Ох, как не хочется, ребята,
И мне пылиться втихаря
в чулане мрачном и пустом.
Но точно знаю, что придётся
Для каждого из нас найдётся
Сырой запАсник в доме том.
Не все картины хороши
Есть безобразные и всё же
Свои творения, похоже,
Художник пишет от души.