Я не из тех, кто травит байки,
И у меня стальные нервы.
Я как-то к ней зашёл в фуфайке,
Она - в костюме Евы.
Фуфайку я снимать не стал -
Там у меня заначка.
Ну, в общем с нею переспал,
Но было очень жарко.
П.Т.
Татьяна, милая Татьяна,
Я вас узнаю даже пьяный,
Узнаете ли Вы меня?
У Вас таких ведь... очень много.
И - очень хочется, поверь,
Войти в одну с тобою дверь,
Снутри закрыться на замок,
А в остальном - чтоб Бог помог.
г.Курск.
Трое.
За столом сидели трое:
Я, директор, зам. его,
Никого никто не трогал,
Молча пили мы вино.
Наконец, сказал директор:
"Расскажи-ка нам, Сергей,
Как живёшь ты там в Ершове
На родной земле своей".
Я сказал:"Живу неплохо,
Только жрать порой охота,
Потому - стола такого
Редко вижу наяву.
Расскажи-ка лучше, Юра,
Как живёте вы в Терсе,
Потому что вижу - рожи-то
Лощёные у всех".
И поведал Николаич
То ли сказку, то ли быль,
Я разинул рот от счастья
И на миг про всё забыл.
Эх, вы власти, бюрократы,
До чего ж нас довели,
Разве думал я когда-то,
Что пожалуюсь на жизнь.
Ну их к чёрту, лучше выпьем
И желательно, до дна,
Потому что сколь ни ахай,
Жизнь - она у всех одна.
г.Терса.
Спасибо должен я сказать
Жене своей любимой -
За то, что много лет назад
Ты родила мне сына.
За сыном родила мне дочь -
Чудесное создание,
Прекрасное, как день, иль ночь
В час нашего свиданья.
И я хочу, чтоб ты жила -
На радость нашим детям,
А я уж постараюсь быть
За всех за вас в ответе.
Мне часто снится мир загробный,
В котором даже лучше жизнь,
Чем в этом, нищем и убогом,
Где просто надоело жить.
Куда ни кинься - всюду пробка,
Проблемы с ног до головы,
Везде рекою льётся водка,
И шаг остался до беды...
Для Господа мы все едины -
Богатый, нищий - ты поверь,
Вот Там-то будем все равны мы,
Не то, что на земле - теперь.
Хондроз.
Заработал я хондроз
В дружественной Польше.(в 70-е годы)
Там ведь я два года рос,
Два, ничуть не больше.
Рос, чтоб человеком стать -
Сильным, закалённым,
Человеком-то я стал,
Только нездоровым.
Всё во мне как-будто есть -
Сила, ловкость, ум и честь,
Но, поверьте, тот хондроз
Для меня, как острый нож.
"Мне бы на курорт податься -
В Грузию, в Ессентуки..."
А жена мне отвечает:
"Не хрен делать там таким".
Так что, братцы, нам терпеть
И сопеть в две дырки,
Не пускают на курорт
Женщины-упырки.
Жене.
Ты нынче выглядишь моложе
Своих прожитых шестьдесят.
Чем дальше, тяжелее ноша -
Так, к сожаленью, говорят.
Но эту ношу я готов
Нести до самого конца.
Спасибо, Лида, за любовь
И за детей, что все в отца.
В этих степях я родился,
В этих степях и помру.
Хоть поздно я, братцы, женился,
Однако потомство рощу.
Я всё же был счастлив когда-то,
Пусть счастливы будут они,
Ведь разве они виноваты -
Любимые дети мои?
Боже мой! Какая прелесть!
Если все черты учесть:
Гибкий стан, улыбку, нежность -
Всё в Оксане нашей есть.
Я от счастья замираю,
Встретив взгляд её простой,
С этим взглядом засыпаю,
Просыпаюсь, как чумной.
Эх, Серёга, жизнь ты прожил
И пора б тебе понять -
Старой вешалке о новой
Остаётся лишь мечтать.
Не жалко годы, жалко жизнь,
Коль прожил ты её бесцельно.
А я всегда курил и пил,
Да и в любви не знал предела.
Нам всем придёт когда-то крах,
Но всё ж судьбе я благодарен -
Да лишь за то, что я казах.
А, может, русский? иль татарин?..
Подругам писем не пишу,
Я вместо них к ним сам иду.
И, наслаждаясь встречей редкой,
Природный дар в себе бужу.
Пишу стихи я, засыпая,
Проснусь - пишу и вновь усну.
Я, может быть, стихи Абая
Продолжу или допишу.
Заговорят друзья повсюду:
"О, Мухамбетов, то наш друг,
Он и начальник производства,
Поэт, сатирик, драматург..."
И не понять тебе, родная
Супруга, скромную мечту,
Ведь я-то лучше понимаю
Душевной лиры красоту.
И не кати свою ты бочку,
С тобой скандалить не хочу.
Я просто здесь поставлю точку,
Сказать хотел, но промолчу.
Нового я не скажу,
Вспомню лишь про старое,
Потому что все когда-то
Были жизни рады мы.
Раньше был у нас генсек,
И неплохо жили.
Появились демократы -
Вниз все покатились.
А подняться снизу вверх,
Ясно, всем непросто,
Это только сверху вниз
Всё легко даётся.
Но мы всё ж преодолеем
Этот непростой барьер,
Лишь бы только не закрыли
Каменный карьер.
Один не пьёт лишь потому, что болен,
Другой лишь потому, что он дурак.
Конечно, не приятно видеть морду
Бесстыжую и красную, как рак.
Однако пьём пока и разум не теряем,
Ведь трезво жить сейчас совсем не модно.
Вино - оно полезно для любого горла,
Вот только знать, кому какая норма.
Вот ты возьми, да и спроси:
"Неужто пишешь сам стихи?"
А я тебе скажу в ответ:
"Перед тобой сидит поэт".
И мне обидно за таких,
Кто нас не понимает.
Как нелегко писать стихи,
Они не представляют.
Я многое могу сказать,
Но круг довольно узкий,
Я постараюсь промолчать
Или скажу по-русски:
"Стихотворенье написать -
Мне как два пальца об асфальт".
В вине купался я буквально,
В объятьях женщин утопал.
Считаю, жизнь прожил нормально
И уж, как видно, не пропал.
Решил я просто - будь, что будет,
Возьму-ка да и брошу пить,
Чтоб ненароком искру Божью
В душе своей не затушить.
Вот парадокс - когда-то торопился
Скорее взрослым стать, а что потом?
Конечно, будущего мы не знали,
Лишь помнили о прошлом о своём.
Теперь совсем другое наблюдаю
И жизнь оставшую ничуть не тороплю.
Завод Жука ночами охраняю,
Кино по телевизору смотрю.
Другу.
Не так-то просто в жизни всё устроить,
Упустишь где-то и попробуй догони...
Чтоб настроение соседу не испортить,
О радостях своих не говори.
И не завидуй жадным и богатым,
Живи попроще, ешь, что на столе стоит.
И помни, что скупой - он дважды платит,
А нам с тобою нечего платить.
Я в этой жизни не успею,
Быть может, налюбиться вдоволь,
Жить по-другому не умею,
А их на свете очень много -
Красивых, нежных, озорных,
На части сердце разрывая,
Они, как жало у пчелы,
Живут в душе, того не зная.
Ложусь - люблю, во сне люблю,
Проснусь и тут же вновь влюбился.
О, Господи! меня прости,
Что грешником на свет родился.
Пусть раскалятся добела
Иные злые языки,
Что, дескать, всё же довела
Любовь - до гробовой доски.
К любви на крыльях я лечу,
Надеждой сладостной гонимый.
Я Вас люблю и так хочу
Остаться Вами же любимым!
На склоне лет, конечно, я пойму,
Что зря кого-то и когда-то я обидел.
Скажите цену - я вам заплачу,
Хотя ущерб порой невозместимый.
Жестокий нрав в характере своём
Я погасить не в силах, к сожаленью,
А стоит ли тогда печалиться о том,
О чём и вспоминать порой противно.
Да вы мне в душу глубже загляните,
Откроете секрет, не виданный досель,
Как много там прекрасного увидите,
А я вот, к сожаленью, не успел.
Пусть прах мой пеплом разлетится над Вселенной,
Мой грех лишь в том, что атеистом был,
А вдруг у Бога неплохое настроенье
И Он мне скажет:"Да я всё тебе простил".
Мне дорого здесь всё -
От камня до полыни,
Как объяснить ещё,
Не знаю и поныне.
Я, может быть, сейчас
В душе слезу роняю,
Я ухожу от вас,
Но память оставляю...