Как фура в глубоком и снежном кювете,
валяюсь на белой кровати в тиши,
погасший, не радуясь трассе и свету,
в слезах и подбитый судьбой без души.
Шумит суматошный, бушующий город,
ко мне равнодушный, как камень к воде.
Сквозняк же ныряет за вытертый ворот
и лижет мой пот, освежая во мгле.
Удары судьбы безошибочно лупят,
даря синяки, переломы и смерть.
И вот я страдаю у крепкого дуба,
как зверь, тот, с которого срезали шерсть.
Не встречно был выбит, ударен и предан,
и сброшен в овраг в неожиданный час,
а всё же поныне любимой подрезан,
унёсшейся в край, где есть новый "Камаз"...