В моей душе в ночи раздался дикий крик.
Он резал тьму, им был наполнен каждый миг.
Лишившись сна, покой не в силах обрести,
Я вспоминал, как сбился с верного пути.
Правдивый нежный свет я принял за мираж,
И хоть лучам его я посвятил оммаж,
Но ощутить не смог благого их тепла —
На смену им теперь пришла немая тьма…
Со мною под руку неспешно счастье шло,
Но я, дав страху власть, прочь оттолкнул его.
Такой для самого себя избрал удел:
То счастье не познал — познать не захотел.
Упившись гордостью, решил я, что несу
Для блага общего — о Боже! — правый суд.
Такое мне никак нельзя было простить,
И мирозданию пришлось в игру вступить.
Меч правосудия, безжалостный к глупцам,
Обрушил мощь свою на мнимого жреца.
Пробил, пронзил насквозь он веры моей щит,
Что хлипким, хрупким стал от ереси и лжи.
И рану от меча отныне мне не скрыть,
Нет рядом ничего, что в силах исцелить.
Теперь я одинок, слабей день ото дня,
И крик, ужасный крик, исходит из меня…
Неверный выбор тот я сделал только сам,
Сменив на счастье страх, на свет — самообман.
Щемящей памятью наполнен каждый миг,
Повсюду ночь, а в ней не утихает крик.