Какие женщины! А я – почти святой…
И отвожу глаза от форм закатных,
И скромен перед близкой красотой,
Как порученье помнящие сваты.
Но между тем, приличие храня
И сторонясь случайного блаженства,
Не мул какой-то, а мужчина я,
Неравнодушный к виду совершенства.
Запрет глазам, ушам, рукам запрет,
Запрет от моралистов сиволапых.
Глухая темень. Даже звуков нет.
И линий нет… Но чую сладкий запах!
1992