В обязательствах свободный
Не хохол и не абрек,
Жил на улице Народной
Всепогодный человек.
Был ростом – выше среднего,
Но продолжал расти.
Напрасно разбудить его
Пытались до шести.
С комочками ел манную,
Пил с пенкой молоко,
Нагрузку нереальную
Испытывал легко.
Его не привлекали
Достаток и комфорт.
Он в сумасшедшем ралли
Любил нестись борт в борт
Шагнуть из самолёта
В воздушный океан,
Свободного полёта
Почувствовать дурман.
Подковы гнуть руками,
На лошади скакать,
С закрытыми глазами
В мишень ножи метать
В бушующем потоке
Вести катамаран,
Постичь не на уроке
Изнанку дальних стран.
И можно бесконечно
Перечислять аврал,
Который безупречно
Он преодолевал…
Назовём его условно
Абсолютно Неизвестным,
Но соседи поголовно
Называли его Местным
В этом прозвище таилось
Плохо скрытое лукавство,
Что потом преобразилось
В элемент христопродавства.
Вид бегущего мужчины,
Обтиравшегося снегом,
Вызывал у бабы Зины
Обращение к коллегам:
«Не могу смотреть, Ей Богу!
Я на этого атлета –
Провоцирует тревогу,
Что не лезет в рот котлета».
Согласились с ней соседи
И на то сказали дружно:
«Лучше дикие медведи,
Срама этого – не нужно!
Мы хотим добра для внука,
Не нужна нам жизнь холопья,
Чтобы в зарослях бамбука
Он затачивал бы копья».
И как будто им на милость
В переулке кровь пролилась –
В тот же миг людская вшивость
Во все тяжкие пустилась:
-Это он ограбил кассу!
Это он убил кассира!
Если сделает гримасу –
От неё умрёт полмира!
Все старухи стали в позы,
Мужики глядят сурово
И посыпались угрозы:
«Убирайся поздорову!
Ты принёс для нас несчастье,
От тебя нам будет горе,
Мы предчувствуем ненастье
И тебя изгоним вскоре!»
Тяжко после злобных тёток
Горевал бедняга местный
И уехал в околоток
Абсолютно неизвестный…
Навсегда умчалось время
За туман воспоминаний,
О себе оставив бремя
Запоздалых покаяний.
В этом доме всё, как прежде,
(даже повод для развода),
Вера сетует Надежде:
- На Любовь влияет мода.
То ли все живут богато? –
То ли дьявол носит Prada?
Что случилось здесь когда-то
Никому уже не надо.
18.02.24