X.
Когда они вдвоём вошли в гостиницу
Левин заметил сияние лица Облонского.
Официанты липли, как к кормильцу,
Степан Аркадьичу подав бокал шампанского.
Облонский кланялся налево и направо,
его здесь знали, уважали и любили.
Однако, Левин был совсем иного нрава,
ему претило, что пред ними лебезили.
Его душа была в воспоминаниях о Кити,
в глазах блистало торжество и счастье.
А в тоже время официанты суетились
готовя стол в порыве личного участия.
-Сюда, ваше сиятельство, пожалуйста,
здесь верно беспокоить вас не станут.
Так приговаривал татарин, что во фраке,
обхаживая Князя неустанно.
-Устрицы свежие получены! -А! Устрицы,
задумчиво пробормотал Облонский.
-Смотри, братишка, хороши ли устрицы?
Глядя на карту вин по-философски.
-Мне всё равно. Мне лучше щи и кашу.
На льду сегодня покатался я на славу.
-Есть каша а ля-рюсс, её прикажете-с?
Возможно она будет вам по-нраву.
Облонский взял заказы в свои руки:
-Ну братец, три десятка устриц, суп,
затем тюрбо под соусом и ростбиф,
Шабли и пармезан! Я жизнелюб!
Татарин появился через пять минут:
-Вот ваши устрицы на блюде господа!
Меж пальцами его бутылочка Шабли,
и обходительность, и в жестах быстрота.
-Ах недурны, недурны эти устрицы!
Облонский в восторге был от блюда.
Он устрицы проглатывал без устали,
смакуя с наслаждением это чудо.
Левин тоже приобщился к устрицам,
хотя ему милее сыр и белый хлеб.
Наблюдая за другом с восхищением,
как уплетает устриц он взахлёб.
-А ты не любишь устрицы друг мой?
Облонский вопрошал у Левина.
Твой ум похоже перегружен ерундой?
И осушил бокал Шабли до дна…
Продолжение следует…
24.04.24
*По мотивам одноимённого романа Льва Толстого