Вдоль уличные, надбереговые
в Турее отражаются огни.
И шапки на деревьях световые
светильникам подвешенным сродни.
Мой город – утомлённо-спящий улей,
и я в нём, не нашедшая летка -
гонимая бессонницей раздумий,
взбодрённая прохладой ветерка…
Я – Лермонтова гением гонима.
Восторгом, сотрясением основ!
В строках незавершённого «Вадима»,
он мной, едва ли узнан, слишком нов…
Роман с зашкаливающею дозой
жестокости… гнездовьем палачей…
А взять «наощупь»: бархатная проза –
ласкающая слух и взор очей…
Я текста не встречала равноценней –
где б дьявольская злоба адских душ,
острейшие кровавейшие сцены
лелеяли, как пледа мягкий плюш…
23.04.24.
/на фото: рисунок Лермонтова для обложки романа "Вадим"/