=Из цикла «Исчезнувший объект» (3)=
полдень – уметь назвать – спустя годы – метморфоза луны – о фортуна – башни – стрела – миссия хроникера – Реомюр – стальные ребра – оратор – прислушайся – андрогин – погребение – эскиз портрета – темницы – проходя мимо – ultimi barbarorum – перемещенная Италия – издалека – улей – цветы и плод – пыльца – единство – остановленная игра – ворота – вдоль берега – импасто – после полуночи – окончание холодной войны – огни на мосту – ива – беззащитность
===========================================================
ПОЛДЕНЬ
в прохладный полдень
лондонского лета
перелистав меню
«Отелло»
журнал для пассажиров
не дочитав «Макбета»
он словно высадился
на другой планете
чье притяжение
слабее в десять раз
по обе стороны блестят
немые стелы
зыбь мертвая
под шлевками мостов
вода внизу атласно-
пепельного цвета
под стать зеркальному
хайтеку
что создает
изысканный гризайль
родня стихию
с артефактом
фигуру с фоном
отражение
с предметом
и делает пейзаж
футуристично-странным
техно-элегией
в манере Фостера
и Оп де Бека
УМЕТЬ НАЗВАТЬ
свободные
взмахи руки
рисуют лого
твоей души
для истории
кровь слаще меда
алее вина
время падает
каплями
огненного
дождя
в эту по-волчьи
оскалившуюся
эпоху
умеешь ли
ты назвать имя
своего бога
СПУСТЯ ГОДЫ
когда один начал новую
жизнь яркую пеструю
как наряд мексиканки
другой нарисовал
серое озеро без берегов
спустя годы две жизни
слились в одну
пролистав в салоне
путеводитель по городу
и музеям
после недолгого перелета
первый
предвкушая встречу
вошел в здание
бывшей электростанции
и увидел
на белой стене
ничто
МЕТАМОРФОЗА ЛУНЫ
луна цвета
песчаного доллара
морского ежа
на темном небе
оттенка стали
постепенно синеет
а серое небо
светлеет
как будто наступает
рассвет
испуганно-бледный
но цитадель под луной
остается прежней
глинисто-бурой и неподвижной
фактурой напоминая
застежки-молнии
следы автомобильных шин
гусениц танка
тесно уложенные
ряды безопасных лезвий
О ФОРТУНА
в альтернативном мире
тот дирижабль
сгорев остекленел
как почва
после ядерного взрыва
одним концом зарывшись
в землю другим
возносится над Сити
свидетельствуя
о могуществе хайтека
и вывернутый наизнанку
Марсий принявший
имя Ллойда неподалеку
читает в мегафон
евлогий удачливым
страховщикам
экскориация прогрессу
служит
о где ты Аполлон
субботний сумрак
мусорные баки
влюбленный
в небоскребы Сити
я дам себя освежевать
чтобы почувствовать
живую боль
и новый дух вдохнуть
в завянувшие
строки
БАШНИ
у арки Тауэрского моста
глядеть треть на реку
и на берег
на эрнстовскую цитадель
построенную Вудроу
и Вудом
чтобы противостоять
разливам Темзы
уподобляясь в этом башне
с безумной выдумкой
и тщанием изображенной
Старшим Брейгелем
как символ тщетности
любого прилежания
СТРЕЛА
два стража каменных
по сторонам моста
не спросят плату
но пешеходу
не пройти
на южный берег
не взглянуть издалека
на башни
Терку Огурец
и Цаплю
и красный кран
на фоне Уоки-Токи
не принять
за линию
оставленную
ползущей
к основанию
каплей крови
МИССИЯ ХРОНИКЕРА
бросив якорь
на южном берегу
смотреть
как огненные звери
пожирают
север
прихлебывая пиво
чувствуя себя Нероном
записывая мысли
впечатления
в тетрадь
и думая
я стану человеком года
РЕОМЮР
термометр
высотой
в три сотни
метров
блестит
под хмурым
небом
от точки замерзания
до точки закипания воды
спирт расширяется
на столько-то процентов
неподалеку
вместо остроконечной
пирамиды
стеклянная мокрица
похожая
на локоть рыцаря
в готических доспехах
ползет к реке
за облаками
на ближней стороне
Луны
огромный кратер
и где-то вдалеке
между Юпитером
и Марсом
блуждает астероид
все это Реомюр
и хитроумный ряд догадок
благодаря которым
не только физик
город
но и случайный
путник
вписывается
в мировой порядок
СТАЛЬНЫЕ РЕБРА
как объяснить
что пасмурное небо
и холод материалов
рождает теплоту
о воинов толпа
глядящих смело
вдаль
пусть неподвижны вы
и немы
я напишу о вас
поэму
ОРАТОР
затерянный
в прибрежной
зелени между
причалом и сквером
св. Георгия
колесованного
на другом берегу
этажами башни
Бродвея-Мэльяна
похож
на Демосфена
в гиматии
на Цицерона
в тоге
но больше на святого
чье имя носят
бедный сквер
по эту сторону реки
и комплекс дорогих
апартаментов
через реку
все знаки налицо
вместо копья
сразившего
дракона
потрескавшийся
свиток
у левой кисти
гвозди
вместо пальцев
и при стечении
народа в праздник
колесован как святой
по собственной
неловкости
машиной Стефенсона
ПРИСЛУШАЙСЯ
скелет в бинтах
со скаткой за плечами
бьет в барабан
сзывая мертвецов
кузнечик бронзовый
двуногий
чей мозг
раскроен колесом
таким же бронзовым
с андреевским
крестом
и он же
оседлавший дрель
без барабана
с пулеметной лентой
развернутой у ног
то звук войны
что проникает в слух
через глаза
о чувств союз
и мысль
и бронза
АНДРОГИН
две половины
одного магнита
окрашенные
в желтый цвет
два диска
приоткрытый
рот
и ухо
рядом
тарелки из латуни
готовые к удару
просвет не больше
сантиметра
но расстояние
в
полвселенной
от слова к слуху
ПОГРЕБЕНИЕ
корабль тонет
кормою вниз
и так же опускают
графа в землю
приличия соблюдены
черны доспехи
корпус корабля
останки экипажа
мир прокопчен
войной
каминная решетка
книги губки
рожок для газа
бутылка виски
ложка
железная
труба
торчащая
из хлама
все черно
покрыто копотью
золою
и в черной
вышине
под рамой
не облако
не свет
не лик
бесформенный
и почерневший
камень
ЭСКИЗ ПОРТРЕТА
ты нем
но
кричат
твои потроха
черное пятно
рта
может быть
сексуальным
погнутые очки
вытаращенные
глаза
легкий занавес
отделяет тебя
от того чему
нет названия
ТЕМНИЦЫ
прилавок для
ощипанных гусей
без крыльев
ног
для выражение ужаса
остались только
шеи
и щели ртов
завязаны глаза
как у Христа
он жив
последний шанс
последняя надежда
невидим вездесущ
и добр и всемогущ
он слышит все
и молятся ему
ощипанные птицы
под низким потолком
в оранжевых темницах
ПРОХОДЯ МИМО
деревья
муравьи политики
жертвы авиакатастроф
все примитивно
как гамма до мажор
на белых клавишах
и выдает
работу мысли
бесхитростной
как полевой цветок
экологичные деревья
тянут корни ветви
диктаторы
протягивают руки
к другим рукам
младенец держит череп
бронзовый
показывая кончик языка
преображение слов
в шараду
непритязательную
как хот-дог
здесь отдохнешь
от залов Эренхофа
пройдешь небыстрым
шагом среди картин
скульптур
нелюбопытный
как смотритель
охранник
сторож
ничто твое внимание
не задержит
нигде
не остановишься
не растеряешься
и смех не разберет
ULTIMI BARBARORUM
удалившись от дворца
на километр
преодолев два водоема
найдешь себя на склоне
перед аркой
из белой кости
доисторического
монстра
дворец получит обрамление
напоминающее
о былом владельце
заморском крае
о борьбе за власть
и двух телах
повешенных
вниз
головой
на площади
и вспоротых
как птицы
ПЕРЕМЕЩЕННАЯ ИТАЛИЯ
известняки
покрылись мхом
налетом темным
не различить фигур
поддерживающих
мраморную чашу
атланты или путти
безносые русалки
поражены проказой
и лебедей полвыводка
лишились головы
иные шеи
неподходящий край
для сказочных
существ
открытых солнцу
испарениям пруда
снегам и ливням
бессильны
фонды
резчики
каменотесы
Италия обречена
на этой широте
и доктор
победивший оспу
не в силах
переплавить камень
в бронзу
здесь
как и повсюду
климат в разногласии
с короной
ни принц
ни королева
не могут
выдать вид
на жительство
мечте
ИЗДАЛЕКА
вантовый мост
скелет монстра
киворий
фонтаны
зал и сцена
для симфонического
оркестра
связаны
одним именем
странно
невероятно
как удалось объединить
такое множество
вещей
оставить память
там и здесь
по всей округе
став пленником
людей вещей
и мест
а тот кого называют
Омуамуа
посланник издалека
не послан
никем никуда
не подчиняется никому
ничему
не связан ни с кем
и ни с чем
без предписанной
траектории
без тщательно выписанного
маршрута
летит
кувыркаясь
в неизвестную даль
навсегда простившись
с орбитальным уютом
УЛЕЙ
пришла зима
уснул овальный улей
тишина
изящные искусства
дремлют
летающие блюдца
гасят звук
allegro
переходит в lento
ни криков
ни аплодисментов
партер безлюден
лишь в темноте
последней галереи
слепое эхо
бежит за кругом
круг
ЦВЕТЫ И ПЛОД
свет выдает себя
квадратом на стене
а мрак и зеркалом
и прорубью камина
возможны
бунт и кротость
не одновременно
шесть семечек
и остановлена рука
бунт смолк
изящный веер
без движения
камин потух
азалии без аромата
гранат без вкуса
наряд венчальный
того же тона что и саван
цвет мякоти граната
багров
как и оттенок
губ
ПЫЛЬЦА
базальт и бронза
спустя века
обломки
легкая пыльца
осыпавшаяся
с крыльев
былых культур
и лепестков
исчезнувших
цивилизаций
висит
парит между
времен
эпох
как искры
мишура
поблескивая
в сумраке
музейных залов
ЕДИНСТВО
деревья камни
горы паровоз
дым из трубы
и облака
и даже рама
с рельефом
из ракушек
все связано
все сплавлено
в единство
как будто…
не наверняка
ОСТАНОВЛЕННАЯ ИГРА
погасла трубка
рыжая клеенка
блестит
как хорошо
натертый пол
ни битых карт
ни обгоревших спичек
ни пепельницы
ни бокалов
стол
монументально пуст
загадка
сложив все карты
на руках
получим с дюжину
или десяток
немного для двоих
ВОРОТА
дорога привела
к распахнутым воротам
и если чиновник
на таможне даст добро
то дальше по холмам
к электростанции
чьи трубы не враждуют
с церковным шпилем
скрывая дым
в ладу между собой
и с окружением
прелестный край
густая зелень
чистые тропинки
зажгутся скоро фонари
так поспешим
к чудесному пейзажу
к лугам и трубам
к церквушке
что едва видна
но путник медлит
остановлен мыслью
воспоминанием
он оборачивается
и смотрит вдаль
туда
где началась дорога
на мир вне полотна
ВДОЛЬ БЕРЕГА
пустынный пляж
песчано-хвойный
взгляд
устремившийся
за горизонт
уткнется в полюс
снега и лед
без каменной основы
сверкающие флаги
в вышине
без тросов и шестов
возьми себе девизом
слова пустынника
прожившего в молчании
много лет
ступай по мягкому песку
так будто идешь
по абразиву
иди все дальше
терпеливо
не оборачиваясь
пусть тянутся следы
пунктиром
отчетливым
как вязь гравера
вдоль залива
морскому
ветру для игры
приливу на поживу
ИМПАСТО
светился мир
в искусной лессировке
не только в полдень
на заре
и ночью
сменилась техника
сама собой
густыми стали краски
цветы и лес
и стены
вода и небеса
все сделано из глины
мягкой темной
в которой
увязаешь
с головой
ПОСЛЕ ПОЛУНОЧИ
звезды отступают
перед черными птицами
поле пшеницы
перед улицей города
стрелка движется
к четверти
после полуночи
красный цвет
спорит с зеленым
фиолетовый с синим
стулья стены
бокалы графины
вибрируют
динный кий целится
в спящие клубни
картофеля
ночью все изменчиво
ненадежно
после полуночи
нет ничего прочного
ОКОНЧАНИЕ ХОЛОДНОЙ ВОЙНЫ
там
где был сад утех
фривольных
музыка звучала
соединяя
юмор и серьезность
страх и смех
молитву
грех
за вычетом чего
останется
кровавая игра
ацтеков
снесенная тюрьма
столб
с памятной доской
и красное вино
в бокале
на столике
в шпионском пабе
за медленной
рекой
ОГНИ НА МОСТУ
мост
из темноты в темноту
гирляндами
ламп
обвитый
и будда
неподвижный
тихо сияющий
на своем одиноком
посту
ИВА
одетые обнаженные
повернувшиеся плечом
спиной
расчесывающие волосы
на полотнах
ни одна не сравнится
с плакучей ивой
в саду королевы Мэри
где сбегает
по широким ступеням
из грубого камня
ручей
и тысячи роз
распускаются
в цветниках
ни одна не сравнится
с ивой в саду
королевы Мэри
ее струящейся
кроной
темно-зеленой
густой
БЕЗЗАЩИТНОСТЬ
смешанные цвета
оттенки цветов
валёры
захлестывают
подавляют
ты не волшебник
у тебя нет слов
для красок
ты не знаешь
двенадцатеричного
или HSL-кода
заклинания
чтобы остановить
этот вал
прошептав
название