НИКОЛАЙ ВАСИЛЬЕВИЧ ГОГОЛЬ ПОЭМА "МЁРТВЫЕ ДУШИ"
ГЛАВА ПЯТАЯ
"- Что ж, душенька, пойдём обедать, сказала Собакевичу его супруга.
- Прошу! - сказал Собакевич. Подошедши к столику, где была закуска, гость и
хозяин выпили, как следует, по рюмке водки, закусили, как закусывает вся
пространная Россия по городам и деревням, то есть всякими солёностями и иными
возбуждающими благодатями. Небольшой стол был накрыт на четыре прибора.
- Щи, моя душа, сегодня очень хороши! - сказал Собакевич, хлебнувши щей и
отваливши себе с блюда огромный кусок няни, известного блюда, которое подаётся к
щам и состоит из бараньего желудка, начинённого гречневой кашей, мозгом и ножками.
- Эдакой няни, - продолжал он, обратившись к Чичикову, вы не будете есть в городе
там вам чёрт знает что подадут!
- У губернатора, однако ж, недурён стол, - сказал Чичиков.
- Да знаете ли, из чего всё это готовится? вы есть не станете, когда узнаете.
- Не знаю, как приготовляется, об этом я не могу судить, но свиные котлеты и
разварная рыба были превосходны.
- Это вам так показалось. Ведь я знаю, что они на рынке покупают. Купит вот тот
каналья повар, что выучился у француза, кота, обдерёт его и подаёт на стол
вместо зайца.
- Фу! Какую ты неприятность говоришь, - сказала супруга Собакевича.
- Что ж, душа моя, я гадостей не стану есть. Мне лягушку хоть сахаром облепи,
не возьму её в рот, и устрицы тоже не возьму: я знаю, на что устрица похожа.
Возьмите барана, - продолжал он, обращаясь к Чичикову. - Это - бараний бок с
кашей. Всё выдумали доктора немцы да французы; я бы их перевешал за это.
Выдумали диету, лечить голодом! У меня не так. У меня, когда свинина, всю
свинью давай на стол, баранина - всего барана тащи, гусь - всего гуся! Лучше я
съем двух блюд, да съем в меру, как душа требует. - Собакевич подтвердил это
делом: он опрокинул половину бараньего бока к себе на тарелку, съел всё, обгрыз,
обсосал до последней косточки.
"Да, - подумал Чичиков, - у этого губа не дура."
За бараньим боком последовали ватрушки, из которых каждая была гораздо больше
тарелки, потом индюк ростом с телёнка, набитый всяким добром: яйцами, рисом,
печёнками и невесть чем, что ложилось комом в желудке. Этим обед и кончился, но,
когда встали из - за стола, Чичиков почувствовал в себе тяжесть на целый пуд
больше. Пошли в гостиную, где уже очутилось на блюдечке варенье, - ни груша, ни
слива, ни иная ягода. "Вот ещё варенье, - сказала хозяйка, возвращаясь с
блюдечком, редька, варённая в меду."