Её увидел в окруженье дам я,
она была прекраснее их всех.
Манила красотою, свыше данной;
стоял вдали, но подойти не смел.
Переполняло всё нутро страданье,
когда на благолепие глядел;
но вскоре словно крылья вверх подняли,
пройтись по струнам силы мне предали.
Что я почувствовал в чудном восторге,
что пел – напрасно пробовать понять.
Но вдруг открыл в себе я новый орган,
он говорил о сердце, не унять;
так молвила душа, она расторгла
оковы летаргического сна,
летели звуки из глубин, где скромно
доныне пребывали в дивной дрёме.
Когда надолго смолкло струн звучанье,
душа вернулась наконец сюда,
увидел в ангельских чертах случайно
любовь в объятьях милого стыда,
вернуться ввысь хотел необычайно,
но услыхал слов сладость на устах –
лишь в вышине средь хора душ блаженных
отныне снова слышать звук волшебный!
Страдает безутешно сердце, стонет,
в нём прежде не сыскать мольбы такой:
я сокровенный смысл его усвоил,
но счастья буйству предпочёл покой.
Так пусть прекрасный шанс бедняга словит,
любви цвет надо рвать любви рукой.
Владеть тому лишь сердцу кладом должно,
взаимность с кем, его кто чуять сможет.
__________________
Оригинал:
Friedrich Schiller «Die Begegnung» (1789)
Noch seh’ ich sie, umringt von ihren Frauen,
Die herrlichste von allen, stand sie da.
Wie eine Sonne war sie anzuschauen;
Ich stand von fern und wagte mich nicht nah.
Es fasste mich mit wolllustvollem Grauen,
Als ich den Glanz vor mir verbreitet sah;
Doch schnell, als haetten Fleugel mich getragen,
Ergriff es mich, die Saiten anzuschlagen.
Was ich in jenem Augenblick empfunden,
Und was ich sang, vergebens sinn’ ich nach.
Ein neu Organ hatt’ ich in mir gefunden,
Das meines Herzens heil’ge Regung sprach;
Die Seele war’s, die Jahre lang gebunden,
Durch alle Fesseln jetzt auf einmal brach,
Und Tuene fand in ihren tiefsten Tiefen,
Die ungeahnt und guettlich in ihr schliefen.
Und als die Saiten lange schon geschwiegen,
Die Seele endlich mir zureucke kam,
Da sah ich in den engelgleichen Zuegen
Die Liebe ringen mit der holden Scham,
Und alle Himmel glaubt’ ich zu erfliegen,
Als ich das leise, suesse Wort vernahm –
O droben nur in sel’ger Geister Choeren
Werd ich des Tones Wohllaut wieder hoeren!
Das treue Herz, das trostlos sich verzehrt,
Und still bescheiden nie gewagt zu sprechen:
Ich kenne den ihm selbst verborgnen Werth,
Am rohen Glueck will ich das Edle raechen.
Dem Armen sei das schoenste Loos bescheert,
Nur Liebe darf der Liebe Blume brechen.
Der schotnste Schatz gehoert dem Herzen an,
Das ihn erwiedern und empfinden kann.
* * *