***
На вечере
Игоря Караулова
многолюдно.
Начинаю скучать
по вечерам поэтов,
на которые
никто не ходит,
кроме самих
поэтов.
Долгое время
любая поэтическая
площадка, на которой
с завидной регулярностью
проходили наши вечера,
ассоциировалась
в моей голове
с пристанищем
негодяев.
Война
перевернула мир
с ног на голову.
Поэтическая тусовка
наполнилась
праведниками
из народа.
Среди поэтов
мало хороших людей.
Поэты от природы –
плохие парни.
Пришло то время,
когда праведники
начали искать спасение
в тени грешников.
Лица
у нынешних
посетителей
поэтических
вечеров
открытые,
застывшие
в удивлении.
Раньше
такие лица
встречал
только
в храме.
Праведность заразительна.
Немногочисленные поэты,
будто случайно забредшие
в бункер на Лубянке –
там проходил вечер –
выглядят нынче
иначе.
Смотрю на вальяжного Караулова,
внимательного Молдавского,
сторонящегося ото всех –
сидящего в самом дальнем углу –
Амира Сабирова
и вижу свет.
Ещё немного
и сам начну светиться,
как новогодняя ёлка.
Караулов читает о подворотнях,
которые затосковали по людям,
и вспоминаю водку из горла,
размазанную по асфальту рвоту,
флегматичных женщин,
пишущих в столбик о несчастной любви,
таскающихся за поэтами
в форме вопросительного знака,
желающих впустить в себя всех сразу
за похвалу какой-нибудь
криво сочиненной строчки,
и мне становится жалко себя,
водки, асфальта, тех женщин.
Жалко того времени,
которое называлось
мирным.
Скучаю по нему.
Но если
предложат
на выбор
вернуться
обратно –
туда –
на поэтический
вечер
нулевых
или оказаться
на передовой
под миномётным
огнём,
то выберу –
под миномётным.
2024 г.