(Анапестовая усечённая октава)
Каждый день Он подбадривает: «Так, так!»
И диктует цепочки своих октав.
Там, где солнечно-лунный закончен цикл –
Мы танцуем.
Иногда мы играем с Ним в бадминтон:
Я включаема в тон или в полутон,
Не озвучить вибраций сакральный смысл -
Не к лицу мне.
Сонастроенность с музыкой – мой простор,
Этой песней простой на день раз по сто
Небо входит в меня, и костёр зари
дымокурен…
Сонный Гелиос еле вползает в такт,
Заслоняя Луну пеленой октав,
Завершает циклы на «раз, два, три!»
мой Меркурий.
Первоцветами лучиков неспроста
Он меня вдохновляет играть с листа:
Первозданен мир, и весна-красна
хризолитна…
Горемыкам не явится, кто зачах,
кто влачит сам себя на своих плечах,
кто не слышит музыки, что дана
как молитва.
Льются вздохи и шорохи мне в окно –
Скоро лето родится на всех одно,
Затаятся в сердце подводных глубин
чьи-то сети…
Не умеют закидывать их туда,
но возводят песчаные города,
кто сокровищ тайных сильнее любим –
Божьи дети.
Зыбь смеётся, и в Небо летит их визг
Посреди бирюзовых, солёных брызг,
им сияет улыбкой прибрежный чёлн,
и до края
заполняют Вселенную звуки нот,
Кто в бескрайнем просторе её поёт -
по Закону октавы в наш круг включён,
Тот играет!