Помните у Булгакова , в "Мастере", Воланд, ёрничая и стебаясь над Берлиозом, говорил о том, что Кант привёл пять доказательств, опровергавщих существование бога, а затем, словно в насмешку над самим собой, соорудил шестое доказательство, опровергающее предыдущие пять?!
И как же при этом прикажете понимать , господина Канта?!
Драматургия Чехова - есть уникальное литературно-художественное опровержение и симбиоз противоречий, заключающихся в том, что с одной стороны, его пьесы - это скучнейшее, нарочито пошлейшее, безжалостно-издевательское насилие над героями и над зрителями, а с другой - совершенно трепетные пульсации чеховского романтизма, милосердия, жалости и сочувствия Человеку!
Какими только монстрами не обжил свои театрализованные пределы Антон Павлович?!
Тут тебе и вечный студент Петя Трофимов: бесплодный, мечтатель, этакое новое обломовское семя, и милый, но абсолютно неприспособленный к жизни барон Тузенбах, и жалкий, нелепый Вершинин, и подкаблучник, склонный к истеричности Андрюша Прозоров, и невесть откуда взявшийся Василий Васильевич Солёный, психологический портрет которого очень похож на купринского поручика Николаева Владимира Ефимовича из повести "Поединок", и три сестры: Ольга, Маша и Ирина, явная аллюзия на триедино-христианские веру, надежду и любовь, и слезливая, взбалмошная и никчёмная Раневская и нескончаемая вереница каких-то малопонятных, суетных
и обедневших приживал, проходных господ из людской толпы, слуг, всех этих пищиков, дорнов, гаевых, епиходовых, чебутыкиных, федотиков, фирсов...
Прелесть и парадоксальность пьес Чехова заключена в гармонии сосуществования противоречий - красоты и уродства этого мира.
Чехов - это более мягкий и стилистически совершенный...Достоевский.
"Человек без селезёнки", всю свою жизнь тщетно пытавшийся выдавить из себя раба, мещанина, пошляка или, как говорил помещик Щербук - ЧУМАЗОГО, только и делал в творчестве, что мучительно искал высшую божественную гармонии между вИшневым садом (помните откровения Фирса о том, что когда-то возами возили из барского имения сушёную вишню НА ПРОДАЖУ) и вишнЁвым садом (пылкий, жалкий , пафосный и обречённый монолог Раневской о цветущих деревьях, о молодости, о надеждах).
Мне думается что сам Чехов и разрешил это "недоразумение", пустив напоследок кровь горлом своей героине в "Цветах запоздалых", герою - в "Чёрном монахе" и ...себе самому, успевшему напоследок пригубить в Баденвайлере шампанского и поставить жирную точку в финале жизни, подведя итог одной фразой: " Ich sterbe".