Неисцелимые

Ирина Ивлева-Краузе
1.
Феноменальный (конченый?) алкаш.
В который раз в такой вгоняешь раж,
что жизнь себя меняет на муляж
и дела нет - сплошная канитель.

Бросай бухать - говорено давно.
Но не воняет личное @но.
И всё ровнее стало - "всё равно":
не менянная, например, постель.

Полёт души, прекрасный и слепой!
Взирай, душа: идёт на "водопой"
к стеклянной таре - движимый рукой
каких-то нарисованных программ.

Сказали: уважаемо вполне.
"Попутчик" утонул в своей вине,
качаясь зыбко на чужой волне.
И гладит, гладит неисцельность ран.

О, век-тиран!
Не победить буран.
Товарищ пьян.
Непробудимо пьян.

2.
Поэтка, превращай в литературу
дурную жизнь, с законченной фактурой.
И всё ж блюди и кожу, и фигуру.
А вдруг ещё внезапно повезёт?

Супруг увидит сумрачное небо
и возжелает - лишь краюшку хлеба.
И вспомнит наконец, как долго не был
он с Тем, кто трансформирует полёт

души, всегда загадочной и странной,
которой наплевать на тела раны...
И если даже будешь сильно рваным,
она свои "хотелки" не уймёт.

И это - гнёт.
И убивает влёт
попытки осознать:
и се - пройдёт.

3.
Ныряю глубоко. Прошу: спаси,
иже еси, иже еси, еси...
Скучаю по доверчивой Руси,
ещё стоящей на своих ногах.

Забор-то был. От недругов иных.
Сломали, черти, и суют под дых.
И просишь, просишь: хоть бы передых...
Но слово растворяется впотьмах.

Не видно и не слышно ничего.
Да ладно, - произносят, - ничего.
А где-то там: мы все - за одного...
звучит надсадно. Ну, а эхом - крах.

19 апреля 2024