Старший брат Ангелики и Митю, Йосиф учился в в Ужгородском Государственном
Университете и поехал со мной в Ужгород для сдачи документов в УжНУ и показать,
что где находится. Это было во второй раз, что меня куда то отправили, и мамы не
было рядом.
Первый раз мама отвезла меня в начале 10 класса, в октябре месяце на Кавказ
в город Анапу, в санаторий. Мы ехали с ней 3 дня поездом через Джанкой, Керчь и
переправой в Анапу. Я пробыла там месяц, а возвращалась домой сама самолётами.
Первым Анапа - Краснодар, а вторым Краснодар - Одесса - Львов. Во Львове меня
дожидалась мама на железнодорожном вокзале, а самолёт то приземлился в
аэропорту, в другом конце города. И ночью на такси я добиралась к маме.
А тут снова что то новое. Ужгород во всей своей красе и я приехала сюда с
тем, чтобы решить мою дальнейшую судьбу. Я подала документы на биофак,
стационар. Даже записалась на подготовительные курсы, но в итоге не прошла по
конкурсу. Вернулась домой и мама нашла мне работу на кирпичном заводе в отделе
кадров.
Историческая справка
Хустский Кирпичный завод основал итальянец по фамилии
Шкирятти. Он ещё молодым приехал в Хуст, женился и
жил по Немецкой улице со своей семьёй. Работал
директором при советской власти, а как вышел на
пенсию, работал в слесарном цеху. Был всегда весёлым
и красиво пел на итальянском языке.
В то время в отделе кадров надо было много писать от руки и с меня сделали
писаря. Но там я не продержалась долго. Мы с начальником "не сошлись
характерами". Помню случай. Молодой парень с мамой пришли в кадры с тем, чтобы
забрать его документы, так как он должен был пойти служить в армию. Он после
школы проработал у нас несколько месяцев. Документы были готовы, а начальник им
говорит: "придите в понедельник". Женщина объясняет, что они с деревни и
документы в понедельник уже им нужны и нету времени ещё раз ехать в город. Но
шеф был неумолим и они расстроенные вышли из Заводоуправления. Шеф тоже куда то
вышел и тогда я схватила документы, выбежала к остановке автобуса и отдала
людям бумаги. Когда я вернулась, шеф был весь бурый и говорил мне не совсем
цензурные слова, на что я назвала его бюрократом и непорядочным человеком. В те
времена не просто было уволить человека с работы и поэтому он вскоре находит
мне работу в котельной лаборантом химводоочистки.
Нас там было четверо и заступали работать каждая на четвёртые сутки. Всё шло
как бы хорошо. Мне больше нравилась подвижная работа и простые рабочие вокруг.
Новый начальник был венгр по национальности по фамилии Виг, что на венгерском
значит весёлый, и он действительно был весёлым и хорошо относился ко мне. Там я
ближе познакомилась с девочкой, которая тоже работала на кирпичном заводе, с
Славянской улицы. Она была племянницей директора завода и звали её Людмила. На
перерывах мы с ней жарили картошку в печи лаборатории и гуляли по окрестностям,
созерцая природу. Хорошее было время.
Но тут Заводоуправление разделяется на два завода Керамический и Кирпичный и
мой начальник ушёл на Керамзавод. Через несколько лет погибнет трагически. А мы
получили нового начальника котельной, мягко говоря, очень неприятного. Летом,
когда котельная закрылась, нас отправили в Ужгород на курсы по Химводоочистке.
Ужгород в новом амплуа. Ходим по каким то заводам и смотрим котельные на угле,
на мазуте. Даже побывали на мясокомбинате с незабываемыми ароматами. Хотелось
снова пойти на улицу Жовтнева, сдать документы, поступить, выучиться и стать
учителем биологии. Моя мечта, конечно, сбудется, но только через год. А пока
работаю в котельной.
Мой сосед по фамилии Рачев, был тоже начальником котельной в центре города,
на Обувной фабрике и приглашал меня к себе работать. У меня с детства была не
очень приятная история с его мамой. Я не хотела ей здороваться. Когда папа меня
спросил:" Почему?!" я ответила, что она плохой человек. Я нутром чувствовала
людей. Только будучи взрослой, начала с ней здороваться. Но сосед наверняка об
этом и не знал. С одной стороны, хорошо бы перейти к нему работать - котельная
на мазуте, работа чистая и близко от дома. А с другой стороны, как то неудобно,
и выучили на лаборанта и как бы всё хорошо. Но помог случай. Поздно вечером мы с
мамой едем далеко загород на кирпичный завод к 22 часам. Мамочка меня вечерами
сопровождала. Заходим в лабораторию, а там на столе меня ждёт записка. Пишет
одна из лаборанток по имени Катя. Записка примерно такого смысла: "Ты
опаздываешь всё время на работу. И я доложу шефу". А я не то, что опоздала, а
приехала на минут 20 раньше. А её то нету. Мама свидетель. Мы с мамой пришли к
кочегарам и показали записку. Они только сказали, что Катька гулящая и хочет
взять себе и мою смену, чтобы нагуляться вдоволь с зам директора, потому так и
пишет. Утром, когда на работу пришёл начальник котельной, я показываю ему
записку. Он взял записку и ушёл к себе в кабинет. Через несколько минут вернулся
и говорит мне: " Ты не умеешь читать. Тут совсем другое написано"- и суёт мне
совсем другую бумажку. "Ладно"- ответила я. И когда он вышел из лаборатории, я
написала заявление об увольнении по собственному желанию. С этой бумагой пошла
прямиком к директору. Секретарша пыталась меня остановить, но я быстро скрылась
за его дверью и положила ему на стол заявление об уходе. Директор поставил мне
вопрос: "Причина?!" "Нашла лучше. И мне бы сразу, сегодняшним числом" -
ответила я. На это к директору врывается мой начальник и кричит: " Ну что,
нажаловалась?!"
"Пожалуйста, подпишите заявление и я пойду" - тихо обратилась я снова к
директору. Директор хорошо ко мне относился, зная про нашу дружбу с Людмилой и
подписал заявление, как я и попросила. Если я не нужна им, то и они не нужны
мне, подумала я и умиротворённая пришла домой. Маме сказала: "Я только что
уволилась с работы. Пойду к Рачеву на обувную фабрику". На следующий день меня
приняли на новую работу.
На это время я уже была студенткой Биофака, правда заочного отделения. Так
захотел папа. Он вышел на пенсию и с этого мизера меня студентку содержать было
ему не в силах, и я согласилась. Пора самой зарабатывать себе на жизнь. Так
будет правильно.
В котельной нас тоже было четверо и спокойное сосуществование.
Летом котельная не работала и нас определили в химцех. В химцеху изготавливали
разные клея, смешивали краски и проверяли обувь на прочность. Честно говоря,
обувь была страшненькая. Но это были реалии того времени. Что интересно, был так
званый экспериментальный цех и там всё делали по высшему классу. Я в эти все их
дела не вникала, только рвала на спецмашине беспощадно обувь, проверяя на
прочность. Но и тут я не продержалась долго. И на это у меня были две веские
причины. Во первых, в Университете нас попросили идти в школу работать
лаборантом, кто в дальнейшем хотел стать учителем. А во вторых, мой сосед,
начальник котельной, принялся за мной ухаживать, а я не хотела его ухаживания
принять. Однажды он меня даже наказал тем, что всем девочкам выписал премию на
октябрьские, а мне - нет. Но я не обиделась на него. Кстати, он тоже погибнет
трагически. Но это случиться позже.
Лето, 1976 год. Я пишу заявление об уходе, получаю расчётные и перехожу в
школу интернат, которая располагалась по соседству с фабрикой. Мой папа находит
мне эту работу лаборантом в двух физкабинетах и одном химкабинете в школе-
интернат города Хуст. Это была та самая школа, где служба безопасности мучила
отца в 1946 году. Но это были уже другие времена и другие порядки. Директором
школы был старый ветеран войны Магула. Мне он понравился сразу. Справедливый,
честный и порядочный. Наверное поэтому его все уважали и даже немного
побаивались.
Было лето и я взялась за подсобки и кабинеты. Надо было всё привезти в
порядок до начала учебного года. По сравнению с оплатой в котельной 120 рублей,
мне начали платить всего 70 рублей, но работала с семи до часу дня. Освободилось
время готовиться к заездам, зачётам и сессиям.
Проработала я один месяц, как ко мне прибегает секретарша с Обувной фабрики и
говорит, чтобы я срочно пришла в бухгалтерию, потому что взяла чужую зарплату.
Деньги нам выдавали через маленькое окошечко, а перед этим высовывали ведомость
с птичкой, где и надо было расписаться. Я не поняла юмора и пошла на фабрику.
Секретарша провела меня в бухгалтерию, где я раньше вообще никогда не бывала.
Когда я открыла дверь, то все женщины разом загудели, как осы. А главная кричала
так, как будто я ограбила её лично. Я пыталась им разъяснить, что никак не могла
взять чужое по той простой причине, что это не возможно. Тут главная принесла
ведомость, а там оказалось, что существует ещё одна женщина - однофамилица. Но
птичку то не я ставлю, извините. Они орали все вместе и требовали деньги назад.
Сумма была небольшая и я им вернула их сразу. Но а где мои деньги?!- спросила я.
Оказывается, они ещё не насчитали. Ладно, можете их себе оставить и ушла от них
навсегда. Унижаться я не хотела, но знала одно золотое правило "Если тут
потеряю, где то там больше и лучше найду". Это правило касалось не только
денег, но и людей.
Начались будни в школе-интернате. Я всё лето приводила в порядок подсобные
помещения допоздна. В подсобке химкабинета была энное количество каких то
коробок, картонок, пакетов и только бочком можно было просунуться внутрь.
Мама удивлялась: - ты где так долго была?-
-Мне надо привести всё в порядок к 1 сентябрю - отвечала я.
И моя драгоценная мамочка начала мне приносить кушать на работу. Я отговаривала
её, но бесполезно. Это моё рвение оценили учителя и дирекция, кроме одной
учительницы с физкабинета. Она всегда была мной не довольна. А моё рвение было,
не что иное, как немецкая кровь. Мне нравилось, когда всё было по полочкам и был
идеальный порядок.
Начался учебный год. Моим заданием было, приготовлять к лабораторным работам
всё необходимое. В аптеке работала моя подруга Оля и я к ней заходила и покупала
бутылочки для реактивов. Делала надписи. Помню, учителя химии А.М.Фединець и
А.С. Майор давали открытые уроки и понаехало много учителей со всего района. Они
похвастались подсобным помещением, в которое раньше невозможно было войти,
выглядело в идеальном порядке. Мне было приятно, что мою работу оценили по
достоинству.
Были ещё две подсобки и два физкабинета. В одном заведовал учитель по фамилии
Мандрик и всё было хорошо, а во втором - учительница по фамилии Килб и было всё
плохо. Однажды она мне поставила ультиматум, чтобы до утра все парты в кабинете
были помыты. Я знала, что это не моё задание и ушла домой. Утром она пришла в
химподсобку и бросила по середине ведро с тряпкой, громко возмущаясь. Я вышла и
пошла прямиком к директору. Когда я вошла и только спросила : "мыть парты
-обязанность лаборанта?" Ответ последовал: - нет-. Нет так нет. Но тут и
учительница пошла к директору и пожаловалась на меня. Он ответил ей видимо то
же самое. Правда была за мной. Я не любила и не позволяла никому мной
командовать.
Как то к нам на практику в школу-интернат приехали девочки-студентки с
Ужгородского Государственного Университета на практику. Весёлые такие и начали
мне рассказывать, как сюда должен был прийти их однокурсник Миша, но родители
отправили его в Житомир. И всё из за девочки, которая тут работает, его бывшая
одноклассница Морика.
-Так это я - только и ответила им.
Мы с девочками хорошо провели время и они снова уехали в свой Ужгород.
А я уезжала в город Виноградово, где был филиал УжГУ на заезды и сессии подряд
три года.
В начале 1978 года я вышла замуж за соседа Ярослава, который жил немного
дальше нас по улице. Его отец - Майор Фёдор Иванович был инспектором Районо и в
своё время помог моим родителям с моей адаптацией, с документами. Его мама -
Юлиана не радовалась нашему браку. Ей хотелось какую то элитную девочку в
невестки. А я кто?! На то время мой муж был ещё студентом Ветеринарной академии
во Львове. Приезжал на выходные и к концу года у нас родился сын Фёдор, или как
мы его называли Ферико. Я стала мамой. Какое неописуемое счастье. Правда и
хлопот прибавилось больше. Работа-учёба-ребёнок. Но я была молода и вынослива.
Как то меня вызывают в районо. В то время зав районо был Т.И.Орбан. Свекровь
рассказывала, что он был очень строг к учителям и все его боялись. Но я не
учительница пока и что мне его бояться то. Я смело вошла к нему в кабинет. В
дальнем углу заметила сидящего мужчину, который что то себе писал. Тут Томаш
Иванович и спрашивает меня, мол какие у меня дальнейшие планы. Планы были
прости, я ждала распределения мужа по окончании учёбы и соответственно с ним
планировала свою дальнейшую судьбу и хотела работать учителем. Что удивительно,
он предложил мне свою помощь, если понадобиться. Я поблагодарила и ушла домой.
Свекровь пришла к нам домой и расспрашивала о моём визите. Я рассказала, что и
как было, и она сделала соответственный вывод. А вывод заключался в том ,что
Томаш Иванович считался с фамилией Майор и поэтому предлагает мне свою помощь.
Честно говоря, я об этом случае сразу и забыла, но мне позже напомнили.
А дело было во как. Приходит директор Магула в химкабинет и ищет меня. Обычно он
посылал кого то за теми, кто ему был нужен, а не бегал сам лично. Он попросил
меня пойти в подсобное помещение исторического кабинета и предупредил, что там
меня ждут и хотят со мной поговорить. Когда я вошла в подсобку, увидела знакомое
лицо, но не смогла вспомнить, где я раньше могла его видеть. Он представился: -
Чижмарь, работник КГБ_-. Начал он свой разговор издалека, мол вы по немецкой
национальности и наверное хотите уехать на свою историческую родину. И я могу
вам помочь. Я сразу ответила, что уезжать не собираюсь. Я заканчиваю Университет
и хочу стать учителем. На что он ответил, что может меня устроить в восточной
Германии в любое высшее заведение. И что я воспитывалась в Советском Союзе и
должна в дальнейшем служить родине. Я на удивление, была спокойна. Но мой разум
очень быстро соображал. Мама и папа - путь через КГБ. Неужели и мне не будет
покоя в этой жизни. И тут я вспомнила - этот человек и сидел в кабинете Орбана.
И Орбан предлагал мне свои услуги совсем не за заслуги родителей мужа, а хотел
без представления представить меня работнику КГБ. Эта история осталась между
мной и мужем. Его родители и дальше оставались в иллюзии своих высочайших
заслуг. А своих дорогих маму и папу я просто пощадила. Об этом случае они не
узнали никогда.
Шёл 1979 год. Мои родители действительно собирали документы на выезд. Папе
нужно было свидетельство о рождении и он затребовал его через Красный Крест в
Румынии, Вишеу де Сус. Пришлось ждать почти год. Моя биологическая мать, бабушка
и родственники ещё в 1975 году вернулись в Германию и выслали им вызов. Я была в
трауре. В то время если уезжали родственники, считай, больше не виделись
никогда. А я не могла попрощаться со своими любимыми и не могла запретить им
уехать. Но случай расставил всё по своим местам. У папы обнаружили опухоль
кишечника и сделали операцию. Операцию делал самый лучший хирург в Хусте доктор
Ладани. Он обнадёжил нас, что всё будет хорошо. Но свекровь сказала маме, что
папа проживёт может три месяца от силы и что это по секрету сказал доктор.
Забегая вперёд, скажу, что папа после этого прожил ещё 20 лет. Но именно вердикт
о скорой кончине решил дальнейшую судьбу моих родных. Они отказались от поездки.
Папа предложил нам построить ещё один дом во дворе для нас и что он в этом
поможет. Я очень любила маму и папу, но моя интуиция подсказывала, не надо. Мой
муж приезжал только на выходные и уже умудрялся спорить с моей мамой. И в те
моменты я оказывалась среди двух огней.
Я не выбрала долю, я выбрала волю.