Кому - то по нраву мотив зимы,
Где роли заранее розданы,
За глянцем назойливой мишуры
Не видно лучей озорного солнца.
Не трогает душу чужая боль,
Когда ты играешь чужую роль,
В которой никак не найдёт герой
Свет праведных истин на дне колодца.
Под масками мимов не видно лиц,
Срываются листья, взлетая вниз,
Но белой гуашью рисует птиц
По чёрному фону слепой художник.
Его распахнувшаяся душа
Заточена грустью карандаша,
Для всех он юродивый и левша,
Ошибка природы, фигляр, безбожник.
Вчера он опять говорил с дождём,
Недавно звал в гости далёкий гром,
По лужам бродя с шелудивым псом,
Глазами незрячими 'глядя' в небо,
А ночью безлунной, раскрыв окно,
Кричал в тишину, что ему светло,
Людей призывая творить добро,
Твердил: "Нужно жить не единым хлебом!"
Морскую волну рисовал чудак,
На выдумки самый большой мастак,
Он даже для города был чужак,
Отвергнувший своды его законов:
Не требовал зрелищ, не пил вина,
И вся разношерстная кутерьма
Была ему попросту не нужна:
Он был одинок будто краб - отшельник.
А люди, играя чужую роль,
Понять не сумели чужую боль,
От сахара не отличая соль,
Отдавшись теченью, куда - то плыли.
Однажды художник слепой исчез,
Закапали слёзы с ресниц небес,
Выл пёс шелудивый как будто бес.
К рассвету художника все забыли...