Мой лоб не украшен моднячей короной,
Я тлею с трудом, но, однако, горю.
Мне лучше не мышью, а белой вороной
Парить, а не мыкаться тенью в строю.
Оставьте потомкам свои комплименты,
А я вот постиг в одночасье момент -
Со старой, трескучей, в трухе, киноленты
Едят и смеются, кого уже нет.
Я выпил, как кофе, рассветную дымку
И понял, стряхнув сновиденья с руки -
Надело и время свою невидимку
В шагах великана, что так широки.
Кто сам не прощал и кого не прощали,
Хлебают надежду с продрявленных фляг,
Меня же заботы волной застращали,
Но я не поднял им в руках белый флаг.
Не скрою - случалось, был тупо упорен
И даже, когда затуплялись рога,
Закусывал горечь падения горем,
В себе, а не в ком-то повергнув врага.
Чтоб только катилась по жизни телега
И вслед за зимой приходила весна,
Затягивал я и моё Alter Ego
Почти до отказа свои пояса.
Порой, наблюдая кострище заката,
Как ночь возводила фундаменты стен,
И мне вспоминалась эпоха Сократа,
И что человека искал Диоген.
Дорожки ковровые мне не стелили!
Довольствуясь только обломками скал,
Я вновь поднимаюсь, пока ещё в силе,
Желая найти, что я не отыскал.