Бальзамин зацвёл на подоконнике,
Бабка подойдёт, польёт цветок.
За окном что?
Может быть, Сокольники;
Может, Волги-матушки приток.
Лучше что? А то и то – неплохо.
Я, конечно, выбрал бы приток.
Бабку приструню: «Не надо охать»,
А она: «Что ходишь без порток?»
Встану у окна, скажу: «Цветочки.
Кучкой расцвели, глянь, - впятером».
За окном пускай стоят две бочки,
Из железа, на боку – «Газпром».
Как приток назвать?
Пусть будет - Хотча.
«Ты согласна?»
Бабка: «Будет пусть».
Голову себе и ей мороча,
Пальцем трону бальзамина куст.
Телевизор нам моргнёт ехидно,
Простофилям, мол, привет мы шлём.
Речку Хотчу из окна-то видно?
Видно – вон вода, а там залом.
Жить бы тут нам, словно хуторяне,
Без своих и пришлых алкашей,
Иногда пиликать на баяне
И ловушки ставить на мышей.
Вновь задам вопрос:
«А ты согласна?»
Бабка вздрогнет: «Да… что… вроде нет».
Похвалю её: «Вот и прекрасно»,
Сяду на трёхногий табурет.
На окне пять красненьких цветочков,
На дворе то март, а то – июль.
Хорошо: «Газпром» - на жёлтых бочках;
Хотча целый день – буль-буль, буль-буль.
То в снегу, то с листиками вербы.
Жизнь тут доживать согласен я.
Бабка снова: «Ты штаны надел бы»
И глядит с усмешкой на меня.
Пусть стоит на холмике избушка.
Бабка: «Пусть, нам горе – не беда».
Мы согласны…
Мышки две в ловушках.
В бочках – до краёв стоит вода.