Отчуждённо раскрыты голубые глаза
В них соринки, ошмётки попали
В нитях с златом ресниц промелькнула слеза,
Замерев чистой каплей хрустальной.
А на яблочках щёк,
Где румянец сопел,
Обозначены ссадины, шрамы.
И узор, нарисованный пылью, белел,
Не сходил с детских пальцев годами.
А в едва ли заметной улыбке, в губах,
Потерялся уж аленький кадмий.
На воздушные брови спустились к глазам
Озорные кудрявые пряди.
Как нежны! Как лучи, эти пряди цвели!
А теперь перемешаны с грязью.
Полузлато волос огибают вокруг
Незатейливой красною лентой.
Невесомы извилины банта сего —
Так жестоко растерзаны ветром.
По фарфоровой кожи изгибам пологим
Растекается летнее платье.
Полевые цветы, завитки, кружева
Добавляют изящества.. Гляньте!
Вновь дрожит, и вот лёгкие с треском сжимаются
В хищном натиске бури, ледяного дождя;
Со стеклянным спокойствием с кюветом прощается
Её тонкий, наивный и чувственный взгляд.
Пусть и кукольный, но разве же это меняет
Восприятие, горячность ситуации всей?
Ведь один лишь её человеческий облик
Многих душ захудалых на свете живей!
Стихотворение вдохновлено рассказом «Кукла» Е. И. Носова