От истошного воя сирены
холодок пробегает по коже:
небессмертны, естественно, все мы
и здоровы быть вечно не можем.
Стало плохо там, видно, кому-то
и на "Скорой" летит горемыка.
Там спасенье идёт на минуты,
а порой жизнь зависит от мига.
Сколько раз эти звуки взрывали
улиц, скверов, домов благодушье!
И в сердцах позади оставляли
шлейф тревоги и неравнодушья.
И смолкали весёлые речи,
пусть совсем на чуть-чуть — на мгновенья,
и вжимались чуть головы в плечи,
и туманилось чуть настроенье.
Нет, конечно, никто не заплачет.
(С кем беда-то? — Да кто ж разберётся!?)
Но вдогон пожелает удачи
и здоровья тому незнакомцу.
Там — другой пожелает, там — энный…
И несутся тех мыслей лавины, —
просто чтобы спасён непременно
человек был в той зычной машине.
А быть может, нас тоже когда-то
(дай-то бог, чтобы очень не скоро)
повезут люди в белых халатах
под сирены надрывы на "Скорой".
И, наверно, вот так же, волнАми
источать будут улицы, зданья
посылаемые вслед за нами
незнакомых людей пожеланья.
И хоть вряд ли леченью поможет
чьё-то искреннее состраданье, —
человек милосерден! И, может,
в этом жизни его оправданье.