Как сложится судьба у каждого из нас,
Как говорится, одному лишь то известно Богу.
Здесь привести хочу соседа Кузьмича рассказ:
Нормально б жил, коль «друг» не перешел дорогу…
По «милости его» в тюрьму Кузьмич попал,
Тот оказался негодяем и анонимку накропал.
В гостях у Кузьмича он в туалет как-то зашел,
А там газету «грязную» с Вождем на ней нашел.
Когда Кузьмич, ему взаймы деньжат не дал,
По делу «грязному» тот анонимку написал.
Кузьмич по 38-ой статье и загремел-
Вражьи деяния его суд усмотрел.
И было много тех, кто под репрессии попал,
Кузьмич конечно «не по делу пострадал».
Потом реабилитацию «гулаговцам» всё ж объявили,
Но многие до дня светлого того и не дожили.
Что вынес там Кузьмич на лесоповале и не описать:
Пришлось пахать и вшей кормить, баланду тощую хлебать.
Бесправен ты пред «вертухаем», еще и перед «паханом» -
Считаешься ведь государственным врагом.
А тут война, в штрафбат попал,
И отличился, батальон когда высотку брал.
Амнистировался, повезло - Берлин он тоже штурмовал.
Когда домой вернулся, в живых уж «друга» не застал.
Про прошлое старался он не вспоминать.
И Сталина «за лагерь» не ругал.
Воспитала негодяем «друга» его мать –
Так, выпив чарку, Кузьмич порою рассуждал.
На День Победы гимнастерку надевал,
«Орден Славы» на ней, сержантские погоны.
«Боевые 100 граммов» в кружку наливал
И иногда пел песню про штрафные батальоны.