Если встретит Иисус блудницу, что они скажут друг другу.
Пытаться представить, что скажут Иисус и блудница при встрече, — архетиповый номер из лука анекдотической истории, когда два стереотипа в одном флаконе духов чернильного юмора сталкиваются лоб в лоб, создавая вихрь скрытой поэзии между строк.
Итак, представим гипотетическую не-сцену в альтернативном абсурдистане, где Иисус, символ милосердия и прощения, встречает блудницу, архетип греха и возможно испытанный образчик каменного лица общественного порицания.
Иисус, чья репутация по части неожиданных поворотов способна заставить даже самого натренированного реалиста пожать плечами в знаке смиренного непонимания, возможно, начнет с классического:
"Ну и как тебе живется, с неопровержимой вежливостью угадывая лгущий поверх фасонов века нерв её многострадальной души."
А блудница, всеми опытами жизни устав, притворно усмехнувшись под нос (ведь кому как не ей знать о двуличии мира), отвечает:
"Как видишь, занята до изнеможения ексуслугами - погоней за 'любовью на час', набивая этим карманы и уклоняясь от насмешливых взглядов общественной морали".
Иисус, глядя сквозь призму вековой мудрости, скажет с улыбкой, черпая слова из неиссякаемого колодца сострадания:
"Блаженны покаявшиеся, ибо они обретут упокоение".
Блудница же, прошаренная уличными нравами, секунду колеблется между цинизмом и искры надежды, и в итоге вздыхает:
"Эх, если б только блаженство могло заплатить за все мои коммунальные расходы… и молоко предоставлять за вредность работы"
И здесь начинается этот забавный балаган, где ирония дня смешивается с сатирой веков. Иисус, никогда не ведающий земных забот, подчиняется небесному скрипту, бросающему мосты через времена. Блудница, заточенная в клетку мирских нужд, жонглирует словами между выживанием и спасением.
В итоге, этот фантомный диалог разворачивается в кабаре абсурда, где морали и реальности бросают друг другу в лицо перемежающиеся то маски шута, то ореолы святости.
Так они стоят, полные противоречий и борьбы, плотской реальности и библейской притчи; комичная картина – или все же трагичная?
Ведь в этом эпизоде сталкиваются фундаментальная доброта и реалистичные нужды, ироническая кривлянка, может и из Киева, и абсурдное бытие.
Но ни в коем случае не забываем о сарказме, ведь какая же сатира без него!
В общем, фрагмент из жизни, где встречаются не столько Иисус и блудница, сколько утопия и бытовая неизбежность, с подачей социально-философского твиста.
На арене истории — куртезанка и идеал, и весь мир чтит эту странную пьесу, все в то же время рифмуя: "истина где-то рядом" на пустынном перекрестке Святого и Проклятого.
Оба на равных с сюрреализмом наблюдают, как фламинго балансируют на красных табуретках между баркасами.
"А ты не мог бы, спаситель, облегчить тяжесть моих грехов?", - спрашивает блудница, доставая из кармана сумочки банку кока-колы.
"Я на диете." - говорит Иисус, "Забыл? Вино я превращаю только в воду."
В этот момент мимо вскакивает попугай на пони, врача "Какао!", и всем становится ясно, что конец света отменяется в связи с недостатком элементарной логики в сюжете.
Блудница ухахатывается, ведь мир действительно странен, когда о сохранении фигуры задумывается спаситель мира, который может превратить воду в вино, но предпочитает здоровый образ жизни.
Иисус, в свою очередь, хмуро смотрит в сторону попугая и подумывает о том, чтобы сменить свое агентство по пропаганде.
Сатирическая ирония вселенной, однако, не препятствует этому незапланированному перлк встречи в юмористической реалии, где ничто не следует логике, а всё служит предметом насмешки.
И что бы отталкивающе-шокирующе абсурдно не было это всё, нельзя отрицать, что именно в таких разговорах и осознании внутреннего абсурда и противоречивости шляпы, несоразмерной размером с фламинго, мы находим утешение.