Бодлер не отражался в зеркалах:
язвительный, он славил Зазеркалье,
где тень его, как праведный монах,
гармонию над безднами искала.
Сарказм и музыка живут в его стихах,
но зло цветёт и продолжает править,
и солнце новое повержено во прах,
и луч зари едва заметен – с краю.
Но, может статься, гибельный полёт
тем выше поднимается к вершинам,
чем горше голос падшего взовёт
ко Господу из пропасти глубинной.
В прекрасное я верю – сквозь тоску,
я верю в свет, преодолевший сумрак,
я верю рваному от мерзостей рывку
поэта дерзости, любовника безумий.
Портрет Шарля Бодлера,
худ Франтишек Купка