Вдруг ожившая совесть зажгла мириады свечей,
И никак не смолчать, и не спрятаться, и не забыть…
Он сидел безнадежный, почти неживой, и ничей
И уже не просил… Лишь пытался тихонечко выть…
А асфальт серых лиц равнодушно оттаптывал такт,
Заметая следы сострадания шумом метро…
И холодная осень стремилась разыгрывать акт
Умерщвления жизни, уставшей от веры в добро…
Я вернулся за ним, отойдя на две сотни шагов,
Вдруг почувствовав всю неизбежность того, что грядет…
Он сидел и смотрел сквозь меня, будто знал и готов,
И не против того, что случится и что его ждет…
Я искал его взгляд и прикидывал, где бы он жил,
И звонил, и метался, и что-то придумывать стал…
Он же, будто смущаясь, мне морду в ладонь положил,
И вздохнул тяжело… И просто дышать перестал…
………………………………………………………………………………..
Я надеюсь, что Ты все же есть, и Ты видишь наш путь,
Принимая в объятия тех, кто испил всё до дна…
Будь же пухом земля и надеждой последнею будь
Теплота чьих-то рук в обещаниях сладкого сна…