Битва вихрем пронеслась.
Пыль едва лишь улеглась,
Отыскал Перун отряды,
Те, что пакостные гады,
Без раздумий загубили;
Те, что головы сложили.
Там, где был их прежний стан,
Их сложив, возвёл курган.
Увидав потом сороку,
Что была неподалёку,
Он к ней, хоть и притомился,
Но со словом обратился:
"Ой, сорока, ты, сорока!
Ты, сорока-белобока,
Будь, сорока, с этих дней,
Доброй вестницей моей.
Озирай вокруг всё споро,
И носи мне вести скоро.
В мире трепетном пернатом,
Поднебесном и крылатом,
У меня, хоть символ есть,
То - орёл. Однако, честь,
Мне, прошу я, оказать,
И пост вестницы принять.
Прилетай ко мне в палаты.
Оба мы с тобой крылаты.
Сам я, встав на два крыла,
Превращаюся в орла.
Стал, к тому же, видишь ты,
Двух цветов я, как и ты:
Волос мой и борода,
Частью чёрны, часть седа.
Змиев пламень опалил.
Волос цвет переменил.
Конь мой чёрен был. Стал бел.
Словно весь он поседел.
Ну-же, поскорей решайся!
Что тут думать? Соглашайся!"
И сорока согласилась;
И с тех пор провозгласилась,
Главной вестницей она,
Знамо, бога Перуна.
С этих самых давних пор,
Не чиня от века спор,
Средь людей снискав доверье,
Утвердилося поверье:
Коль сорока прилетела,
И с окошком рядом села,
То оттуда, где была,
Весть им в клюве принесла;
Или на своём хвосте,
Коль уселась на шесте.