«Что сделал бы ты, если бы 14-го декабря был в Петербурге?» – «Встал бы в ряды мятежников» – не было, потому что не мог прозвучать такой вопрос, а даже если бы и прозвучал, то на него не мог быть получен такой ответ.
***
(Пушкин)
Я виноват, о том жалею
И к наказанию готов
Но я надеяться посмею,
Что есть прощенье у богов,
Ведь царь земной, как царь небесный,
Пусть грозен, но и справедлив,
Он милосерден грех простив
В своем суде всегда Он честный.
(Николай I)
Да Пушкин, все же Ты хитер,
С царем поспорить славно сдюжил,
Как мне продолжить разговор,
Ведь Ты меня обезоружил.
Короче мы рассудим так,
Живи в столицах и где хочешь,
И если честно похлопочешь
Тебя печатать будет всяк,
ТЫ на века всех заморочишь….
Однако, цензор буду я,
Мое же мнение бесспорно,
Все склонят головы покорно,
Чтоб я не выдумал шутя,
Но знаю Ты урок учтешь,
Твоя изменчива природа
Я верю скоро Ты начнешь
Писать историю народа.
В которой славный век Петра
И Пугачевских бунтов дикость
Дворянства нашего хандра
И сказок русских многоликость.
Пиши любовь, страстей восторг
Восславь природы вечный праздник,
Но не забудь и хладный морг
Для всех надежный он заказник.
(Пушкин)
Благодарю Вас Государь,
Но ничего не обещаю
Как предки говорили встарь
-«Покаюсь я коль согрешаю»
Ну а попроще говоря,
Я больше не предам царя.
(Николай I)
Запомню я Твои слова,
Надеюсь стали мы понятны,
Сейчас пойдет о нас молва
И слухи будут всем занятны,
Живет всей этой чушью свет,
Но только в слухах правды нет.
Идите Александр Сергеевич,
Мы еще не раз встретимся…
(Про себя Николай подумал)
Да, быстротечен жизни век
И Мы сойдем под мрачны своды
Но я уверен у природы
Умнейший Пушкин человек,
…………………………………………
Такого у России больше нет…
***
.....................«Сведения о содержании беседы Пушкина и царя чрезвычайно скудны, оно воссоздается на основании многих воспоминаний, порой легендарных.
Достоверно известно, что Николай I задал Пушкину вопрос:
«Что сделал бы ты, если бы 14-го декабря был в Петербурге?»
– «Встал бы в ряды мятежников», – был ответ.
На предложение изменить образ мыслей поэт, после долгого колебания, обещал сделаться иным.
Несомненно, речь зашла о тяготах цензуры. В итоге царь обещал ослабить цензурные препоны (быть цензором его произведений), отменил ссылку Пушкина и разрешил ему проживать в обеих столицах.
По отдельным воспоминаниям, Пушкин во время разговора с царем становился всё свободнее, что не нравилось монарху.
Выйдя из кабинета с Пушкиным, Николай, обращаясь к придворным, сказал: «Теперь он мой».